стража придется ей по вкусу, будет кудахтать и суетиться вокруг душ умерших, как вокруг стаи своих любимых несушек, отгоняя злых духов острым словом и размахивая колбасой.
Эта мысль помогла мне продержаться, пока читали отрывки из Библии, молились, плакали – в основном женщины и дети, большинство из которых не понимали, почему плачут, – снимали гробы с саней и довольно нескладно повторяли «Отче наш». Мне сильно не хватало Роджера, его спокойствия, умения организовать достойные похороны и искреннего сострадания. Наверняка он нашел бы, что сказать в хвалебной речи о Мурдине Баг. А сейчас, когда закончили молитву, никто не вызвался говорить, повисла долгая, неловкая пауза, люди переминались с ноги на ногу. Мы стояли в глубоком снегу, и юбки у женщин промокли почти до колена.
Джейми повел плечами, как будто сюртук был ему маловат, и посмотрел на сани, где под одеялом лежали лопаты. Прежде чем он успел махнуть Йену и Бобби, Йен шумно вздохнул и шагнул вперед.
Он встал у гроба миссис Баг – напротив овдовевшего мужа – и замер, явно собираясь что-то сказать. Арч долго не обращал на него внимания, уставившись в яму, но наконец поднял бесстрастное лицо. Он ждал.
– От моей руки погибла эта… – Йен сглотнул, – эта достойная женщина. Я лишил ее жизни невольно и не по злому умыслу, и я скорблю, что так все вышло. Но она приняла смерть от моей руки.
Ролло, чувствуя горе хозяина, негромко заскулил, но Йен положил руку на голову пса, и тот успокоился. Йен вытащил из-за пояса нож, положил на гроб перед Арчем, затем выпрямился и посмотрел ему в глаза.
– Однажды, во времена великой несправедливости, вы дали клятву моему дяде и предложили жизнь за жизнь этой женщины. Я клянусь железом и предлагаю вам то же самое. – Йен на миг сжал губы и сглотнул, но темные глаза глядели спокойно. – Возможно, вы имели в виду что-то другое, сэр… но я предлагаю свою жизнь.
Я вдруг поняла, что непроизвольно сдерживаю дыхание, и заставила себя дышать. Неужели это задумка Джейми? Йен говорил совершенно искренне. Хотя вряд ли Арч примет предложение Йена и перережет ему глотку на глазах дюжины свидетелей, как бы сильно ни жаждал мести. Но если он прилюдно откажется, что ж, тогда появится шанс на более официальную и менее кровавую компенсацию, а Йен-младший не будет чувствовать свою вину так остро. «Чертов горец!» – подумала я, взглянув на Джейми не без восхищения.
Однако я чувствовала, что ему приходится сдерживать порывы энергии, которые, как электрические разряды, пробегали сквозь него. Он не станет мешать Йену пытаться искупить вину, но и не даст его в обиду, если старина Арч вдруг решит пролить кровь. Похоже, Джейми не исключал подобной возможности. Я посмотрела на Арча и подумала то же самое.
Старик смерил Йена взглядом – кустистые серо-стальные брови нависали над глазами такого же серо-стального цвета, холодными, как металл.
– Слишком просто, парень, – наконец вымолвил он, его голос скрипел, как ржавое железо.
Он
