«родинки», я чуть не вскрикнула. Тепло, дрожь, странные мурашки под кожей – меня пронзила настоящая буря ощущений. Пришлось больно прикусить губу, чтобы сохранить ясность мыслей, но перестать дрожать я не могла.
– И что там? – частично нарушил эту странную магию Лес. – А то вы уже начинаете казаться воркующей парочкой, и я чувствую себя третьим лишним.
– Смешно, – мрачно буркнул Баст. И, отстранившись от меня, еще более мрачно добавил: – Я узнаю заклинание.
Сдвиги наметились. Я нервно потерла место, которое только что ощупывал маг, но больше ничего не чувствовала.
– И?! – полыхал нетерпением наш студент.
– Оно мое, – признал заместитель главного городского мага северной части города.
Будто кто-то невидимый дернул за веревочку, заставив меня отшатнуться.
Хотелось визжать и топать ногами, скатиться в истерику, которая так и не случилась в свое время. Но в реальности я только выбросила руку, целясь магу в подбородок… и сама не поняла, как он поймал меня, развернул и прижал спиной к своей груди. Кольцо сильных рук не позволяло шевельнуться. И это одуряющее тепло…
– Зачем ты убил меня? – голос звучал совсем слабо.
Над макушкой раздался прерывистый вздох. Не то у Баста сбилось дыхание из-за нашей маленькой потасовки, не то его тоже захлестнули эмоции.
– Ничего себе, – восхитился с дивана Лес. – Вот это страсти!
– Зачем? – повторила с нажимом.
Продолжая держать меня, Бастиан вернулся на свое место. Тиски рук так и не разжал. Пришлось сидеть рядом, и меня уже начинало слегка трясти.
Еще одно не всегда доступное ощущение.
– Верена, я тебя не убивал, – собравшись с мыслями, вновь заговорил маг.
Прежняя я проорала бы ему, что он недалеко ушел от мерзавца-отца, оттоптала бы самую больную мозоль, получила бы хоть мизерное моральное удовлетворение. Но нынешнюю меня хватило только на легкое ехидство:
– Вот как? Заклинание вылетело погулять и не вернулось?
Очередной шумный вздох.
Лес следил за нами со все возрастающим интересом.
– Оно довольно старое. – Кажется, Бастиан решил быть убийственно честным. – Только-только погиб отец, и я ненавидел весь мир, неделями не выходил из комнаты и развлекался тем, что придумывал всякие магические штуки. Семейные счета арестовали, оставили лишь небольшое ежемесячное содержание матери, и в студенческие годы мне приходилось тайно продавать свои изобретения, чтобы как-то свести концы с концами. Я этим не горжусь.
– Спасибо, мне от твоего раскаяния намного-намного легче! – прошипела в сердцах. – Да отпусти уже меня, я больше не собираюсь на тебя кидаться!
– М-м-м? – Кажется, он уже и забыл, что продолжает удерживать заложницу.
Руки тут же испарились.
Я повела плечами. Чувствительность пока сохранялась.
– Верена, мне безумно жаль, – прозвучало сбоку. Я остерегалась смотреть на него, опасаясь, как бы желание вцепиться ногтями
