который, оказалось, не был забыт.
– Я уеду утром, – сказал Андрей.
– Тогда перенесем наш разговор на июнь следующего года.
– На июнь?
– Допускаю, что ты вряд ли найдешь время посетить меня на рождественских каникулах, поэтому жду тебя сразу после весенних экзаменов. Но не позже. Ни в коем случае не позже.
– Ждете катаклизмов?
– Я уверен в катаклизмах, – сказал Сергей Серафимович.
Он глубоко затянулся, и красные искры вырвались из трубки.
– Хорошо, – сказал Андрей.
– Глаша тебе даст денег на дорогу, – сказал Сергей Серафимович.
– Спасибо.
– Вот вроде и все. Ты хотел что-то еще спросить?
– Нет.
– Неправда, Андрюша. Ведь главной причиной, как я понимаю, твоего неожиданного вторжения в мой кабинет, когда ты так испугал моего друга Федора…
– Господина Теодора?
– Вот именно. Тебе не понравилось то действо, которое мы тут устроили. Не так ли?
– Зачем это было?
– Эта комедия была нужна нам для цели достойной.
– Может быть. Я же ничего не сказал.
– Тогда считай, что мы с ним карбонарии, которые таким образом смогли выведать настроения и мнения правящей фамилии.
– Вы не хотите говорить со мной серьезно.
– Нет, не хочу. Между делом ты ничего не поймешь. Глаша рассказала мне о поступке твоего друга…
– Он пошутил.
– Это безобразие, – вдруг рассмеялся Сергей Серафимович. – Хватать за коленку Великую княжну! С ума сойти! Ну и друзья у тебя, Андрюша!
– Он мне не друг. Он приятель по гимназии.
– Не спеши отрекаться. Еще не прокричал петух.
Андрей глядел вниз. Огоньков было куда меньше, чем вечером. Только выделялась цепочкой искр набережная да светились иллюминаторы парохода, что швартовался у мола.
Большая ночная бабочка ударилась о фонарь так, что он закачался, спланировала вниз и уселась на рукав Сергею Серафимовичу.
– Ты все забыл? – спросил отчим.
Андрей пригляделся к бабочке. Толстое мохнатое тело, пеструшкины крылья чуть ли не в пядь.
– Церура винула, – сказал Андрей. Вернее, сказал его язык – он сам не думал, что помнит название этой редкой хохлатки.
– Правильно, большая гарпия. Чудесный экземпляр. У меня в коллекции куда хуже.
Бабочка лениво взмахнула крыльями и поползла по рукаву, набирая разбег. Потом сорвалась и полетела в темноту.
– А славно было в горах, – сказал Сергей Серафимович. И Андрей понял, что отчим ждет подтверждения своим словам.
– Славно, – согласился он.
Небо очистилось от облаков, и звезды на нем были яркими, чистыми, словно между ними и Андреем не было ничего – ни воздуха, ни расстояния. Где-то там внизу спит Лидочка.
