проходите, – мужчина кивнул и открыл дверь.
Глеб почувствовал ее, но не стал оборачиваться сразу, давая возможность обжигающему любопытству пробежаться по позвонкам и накалить нетерпение до предела. Еще секунда, еще одна, вот сейчас… Мышцы напряглись, голова медленно повернулась влево, улыбка скользнула по губам, глаза прищурились в попытке сразу выхватить из картинки «жертву» – Екатерину Щербакову.
«Что ж, спасибо, очень даже неплохо… Но буду честен, экземпляр на твердую пятерку не тянет. Это я о том, что грудь маловата. – Глеб усмехнулся и огляделся, будто выбирал, к какой подойти картине, затем сделал несколько шагов к яркому натюрморту и остановился, сунув руку в карман. – Метр семьдесят, пожалуй, есть… Притягательная, я бы даже сказал, нездешняя… В хорошем смысле этого слова. И слишком худая, на мой вкус. Возраст, возраст… – пропел он, гадая. – Та-а-ак… Давно перевалило за двадцать, но тридцатника еще нет. Двадцать пять? Двадцать семь? Да, приблизительно так. Хорошо, что не восемнадцать, хотя… Еще неизвестно, с кем больше возни. Ну, самое время подвести итог: счастью быть, и есть шансы уложиться в рекордно короткие сроки. Осталось только принца дождаться, но, как показывает практика, этого добра поблизости всегда хватает. Даже лишние остаются».
К великому сожалению Глеба, он не мог заставить двух людей полюбить друг друга (по-быстренькому), а это значительно бы ускорило дело: тяп-ляп – и готово, живите и радуйтесь. Любовь всегда игнорирует любые приказы и живет лишь по собственным законам, в этом Глеб лишний раз убедился в Утятино. Концентрируй внимание, формулируй фразу, оттачивай стрелу сколько хочешь, прицеливайся… Бесполезно. Максимум, на что можно рассчитывать, – на симпатию, но сколько она продлится? Вряд ли долго, искусственные чувства претендовать на вечность не могут. Исключено.
«Скорее всего, ты мне тоже не подчинишься, – подумал Глеб, останавливая взгляд на макушке Кати. Чуть помедлив, он ровно и четко без каких-либо эмоций добавил: – Подними правую руку и коснись щеки».
– Что и требовалось доказать, – тихо произнес Глеб, наблюдая за тем, как Катя открывает сумочку и достает конверт с приглашением. «И откуда же вы все такие пуленепробиваемые беретесь, а?»
Перед Катей распахнулась дверь, она вошла в зал и скрылась из виду, Глеб провел пятерней по волосам и вразвалочку направился вдоль стены, увешанной картинами. Кривая дорога и покосившийся забор, река, дерево и лодка, осенняя листва, скамейка и одинокая ворона… Глеб относился к живописи с прохладным равнодушием и меньше всего любил как раз пейзажи, но ему нужно было немного подождать и только затем пойти следом. Пусть усядется, устроится, увлечется аукционом.
«Кстати, почему ее пригласили? Может, назначена встреча? Кем она работает и где?.. Ничего, Катя-Катерина, скоро познакомимся поближе, и я узнаю все твои секреты. Они же у тебя есть, правда?»
Глеб приблизился к двери пятого зала и остановился, ожидая вопроса.
– Добрый день. Ваше
