добавив в тон нотку ехидства.
– У-у-у… – ещё сильнее завыла Аня.
– Ты действительно только сегодня влюбилась в него? – выждав паузу, осторожно спросила Тамара.
– Да! Да! Да! – выкрикнула Аня.
– Девчонки! Это похоже на правду, – сказал кто-то, – разве можно замаскировать такие бурные чувства? За пять лет можно сгореть от такой любви или высохнуть.
Все, не сговариваясь, строго посмотрели на Грачёву. Она отступила назад, как бы обороняясь, и начала оправдываться:
– Я-то здесь при чём?!
– Это ты! Ты виновата! «Хочу Женечку! Хочу с ним потанцевать! Хочу с ним погулять!» Видишь, что с девчонкой приключилось! – начала отчитывать Грачёву Зинаида.
Тамара растерялась. Она явно не ожидала такого поворота событий.
– Анёк! Ну прости меня, – обратилась она к Ане. – Я не знала, что ты такая эмоциональная и впечатлительная, – и, вздохнув, добавила: – Счастливая ты, Анька! А я вот никогда не испытывала такого чувства. Увлекаюсь постоянно, но и отвлекаюсь быстро. Наверно, я на сильные чувства не способна.
Разговаривали до утра. Это были их последние «посиделки». Все понимали, что вряд ли они ещё встретятся.
В течение всей дороги домой длиной в сто двадцать километров, что преодолела Аня на двух электричках, она не переставала беззвучно плакать. Случившееся казалось ей сказочным предновогодним сном, который никогда не сбудется.
Мама Галя, встретив её на пороге квартиры, сразу почувствовала неладное:
– Что случилось? Тебе не дали диплом?
Аня отрицательно покачала головой, и слёзы, которые копились всю дорогу, хлынули из её глаз. Соседка охнула, схватившись за сердце:
– Почему? Ты же хорошо училась! За что?
Аня опять отрицательно покачала головой и с трудом прошептала:
– Я влюбилась…
– Ой! Беда-то какая! – запричитала соседка. – Раз плачешь, значит, опять невпопад. Он что, тоже красивый?
– Очень!
– Ну что же это за безобразие?! – снова запричитала мама Галя. – Везёт тебе на красивых дураков! Бедняжка ты моя!
Аня отрицательно замотала головой:
– Нет, нет! Он не такой…
– Не такой… а чего же тебя так опрокинуло?!
– Он женат, – всхлипывая, пояснила Аня, – но он самый лучший.
– Э! Как же это тебя угораздило?
– Номерок, – сквозь слёзы улыбнулась Аня, – номерок виноват.
И Аня, сидя на кухне с любимой мамой Галей, рассказала ей всё, оплакивая каждую фразу и «запивая» её чаем вместе со слезами.
Аня не спала всю ночь.
«Вот оно, настоящее чувство! Пусть мы не можем быть вместе! Пусть! Но я люблю его!» И боль, поселившаяся в её сердце, была и мучительной, и приятной. Счастье встречи и горе расставания, которые испытала Аня почти одновременно, терзали её душу.
До Нового года было два дня. Друзьям Аня сказала, что
