чайно её оборвавшей. И всё, на этом всё. Дальше он отключился, очутившись на несколько секунд в небытии. Правда, слава богу, это было недолго, и буквально через несколько секунд он оказался за высоким металлическим столом, в той же полосатой пижаме, в которой его и упекли в больницу.
Встряхнув головой, Виктор зажмурился, пытаясь прогнать столь ужасное видение, но, увы, помещение не исчезло, а даже наоборот, прибавило в интерьере. Так напротив появился немолодой мужчина в чистой, но слегка помятой белой рубахе, небрежно открывавшей его крепкую, загорелую шею.
Заметив, что Виктор Петрович удивленно смотрит ему в глаза, молодой человек улыбнулся и, покосившись на слегка окровавленный бок, аккуратно вытащил неизвестно откуда появившееся полотенце.
– Пора эту медсестру, Таисию Петровну, уже уволить. Смотрите, как она вам стеклом бок задела, ну, когда капельницу ухватила, – тихо сказал он, указывая на причину его беспокойства. – Впрочем, бывало, конечно, и похуже.
– Спасибо, – отрешенно ответил Виктор, прикладывая полотенце к боку.
– Не возражаете, я закурю? Ненавижу, знаете ли, начинать без сигаретки. У нас тут ведь порой и некурящие встречаются. Так что, видит бог, я каждому курильщику рад, – с довольной улыбкой сказал брюнет и, вытащив из кармана пачку сигарет, прикурил одну из них. – Какой же кайф. Хотите затянуться?
– Нет, спасибо. Жена хотела, чтобы я бросил. Так что…
– А ещё она хотела съездить в Прагу с любовником. И это тоже (уже) нельзя назвать полезной идеей.
– С любовником? – недоумевающе посмотрел на брюнета Березкин. Теперь он заострил на нём куда больше внимания, разглядев и длинные красивые брови, и странно изогнутый кверху рот. – Вы вообще кто? Вы из ФСБ?
– Нет, – спокойно сказал мужчина и, откинувшись на стуле, похрустел затекшей шеей. – Я не из ФСБ.
– А кто вы?
– Видите ли, Березкин, учитывая, что сердечный приступ вам больше не грозит, я, пожалуй, отвечу вам сразу и честно. Как-никак, именно этой стратегией вы блистали, занимаясь контрафактом с вашими китайскими деловыми партнёрами. Я, собственно говоря, чёрт.
– Кто? Чёрт? – Виктор Петрович впервые за всё время позволил себе улыбнуться.
– Эх, всё по новой, – с грустью сказал брюнет и, резко подняв руку, лихо сдернул кожу с головы. Под ней оказался черный, полностью покрытый черной шерстью козёл.
– Как видите, всё весьма натурально.
– Боже, боже, нет! Ааа!!! – закричал, пытаясь обхватить лицо, Березкин, но это у него не получилось, так как ни руки, ни ноги его не слушались. Более того, он даже не смог закрыть глаза.
– Зря вы так, – возвращая кожу на прежнее место, заявил брюнет. – Просто я устал от длинных монологов – они неэффективны.
– Где я? – испуганно сказал Виктор Петрович, вжимаясь в кресло.
– Как где? – удивился чёрт. – В аду, конечно. Вы же грешник. Вы много грешили и попали к нам.
– И что теперь?
– Ну, сначала официальная часть, а потом, собственно, типичные будни. У нас почти всё тоже самое, что и у вас там, на земле. С той лишь разницей, что теперь уж точно навсегда, – улыбнулся брюнет, явно радуясь налаживанию общения.
– Вы будете меня, эм, – Виктор Петрович всё не мог подобрать правильного слова, а точнее, он его знал, но не мог произнести. Ему казалось, что стоит его назвать, как чёрт тут же ухватится за него и начнёт свои адские процедуры.
– Пытать? – улыбнулся брюнет, и кривая сторона его рта поползла вверх.
– Да, – тихо ответил Виктор Петрович и снова вжался в кресло.
– Ну, это всё преувеличения. Это, знаете ли, церковь на нас наговаривает, у нас здесь всё несколько иначе.
– В смысле – иначе? Вы не пытаете?
– С вашего позволения, – сказал чёрт и вытащил ещё одну сигарету. – Знаете, я никогда не устаю от этого момента. Мне кажется, что это самый лучший момент в моей работе.
– Курение?
– И оно тоже, но больше – объяснение нашей работы, – чёрт притушил окурок. – Видите ли, мы никого, в вашем понимании, не мучаем. Вот смотрите, чем бы вы занимались, попади вы в рай?
– Ну, не знаю, ходил бы, дышал, играл.
– Насколько я понимаю, вы не знаете, чем бы там занимались?
При этих словах Виктор Петрович почувствовал, как по его спине потекла небольшая струйка пота, и что он попадает в какую-то хитрую ловушку,
