сняло.
Финн изо всех сил потер лицо обеими руками, словно пытаясь стереть сказанное.
– Ну хорошо, – тихо произнесла я. Он поднял на меня взгляд, полный удивления, и я не смогла сдержать улыбку. Широкую, восторженную улыбку.
– Ты же понимаешь, что у нас проблемы, да? – Финн покачал головой, будто сомневался в моей сознательности, но уголки его губ приподнялись. – Это не пижамная вечеринка у подружки с ночными налетами на холодильник!
– Эй, Клайд!
– Что, Бонни?
– Завтра ты сможешь похвастаться, что спал с Бонни Рэй Шелби. Автограф у меня не попросишь? Распишусь маркером у тебя на заднице. Сделаешь фотку и продашь потом в «Ю-Эс уикли».
– Звездная болезнь просыпается?
Смеясь, я перелезла на заднее сиденье.
– Чур мне подушку с наволочкой!
Нам потребовалось десять минут, чтобы переместить вещи вперед и разложить заднее сиденье, превратив его в подобие двуспальной кровати. Мне очень понравилась эта удобная фишка «Шевроле Блейзера» тысяча девятьсот семьдесят второго года, но, когда я сказала об этом Клайду, тот объяснил, что никакая это не фишка, а просто сломанное сиденье. Впрочем, я все равно была в восторге.
На сиденье мы положили спальный мешок, сверху бросили две подушки, потом скинули промокшую обувь, натянули по две пары носок и надели куртки с шапками, после чего Финн заглушил мотор. Открывать дверь он не хотел, чтобы не запустить холод, поэтому ему тоже пришлось перелезть через сиденья. Когда ты ростом под два метра, это не так-то легко, но Финн справился и улегся рядом со мной, накрыв нас тремя слоями одеял.
Пришлось немного поерзать, но в конце концов мы нашли подходящее положение – не идеально, но жить можно. Точнее, спать можно, а именно: я прижалась спиной к груди Финна, обнимая подушку и положив голову на его руку. Мы лежали молча, пытаясь свыкнуться с неловкой ситуацией. У меня в голове метались лихорадочные мысли, но Финн, похоже, предпочитал молчать. Макушкой я чувствовала его медленное, ровное дыхание. Было приятно ощущать его тяжесть за спиной, но уснуть в таком состоянии было слишком трудно. Поэтому на передний план в моих мыслях вышел момент, который уже целый день ждал тщательного обдумывания.
Клайд поцеловал меня. Когда я уже думала, что все кончено, он вернулся. Я ждала, что Финн станет орать, тыча пальцем мне в лицо. А он взял и поцеловал. Я почувствовала злость в этом поцелуе. Но не только. Его губы были горячее моих, и это был приятный жар. Поцелуй с привкусом тоста с маслом и зубной пасты – странное сочетание, но почему-то и оно мне понравилось. Как будто он позавтракал, почистил зубы, а потом мимоходом вскружил мне голову, и все это за какие-то десять минут. Я не соврала, сказав, что это был лучший поцелуй в моей жизни.
Это был жесткий, агрессивный поцелуй, пожалуй, даже грубый. Безыскусный, непосредственный. Горячие губы, острые зубы… и обида. Его, не моя. Меня охватил стыд за свой поступок и удивление: я не думала, что способна
