единым законам, похоже, устранило роль отдельной личности, которая имеет существенное значение для концепции свободы и ответственности.
Интеллектуальная история нескольких последних поколений дает нам сколько угодно примеров того, как эта детерминистская картина мира сотрясла основание веры в свободу в сфере морали и политики. И сегодня многие люди с естественно-научным образованием, вероятно, согласятся с ученым, который, обращаясь к широкой аудитории, признает, что «ученому очень трудно обсуждать понятие [свободы], отчасти потому, что он в конечном счете неуверен, что нечто подобное существует»[146]. Да, впоследствии физики и в самом деле отказались (по-видимому, с некоторым облегчением) от идеи всеобщего детерминизма. Однако сомнительно, что новая концепция подчиненности мира всего лишь статистической регулярности каким-либо образом влияет на решение загадки свободы воли. Так как, судя по всему, трудности, с которыми люди сталкиваются, пытаясь понять смысл произвольности действий и ответственности за них, вовсе не вытекают логически из веры в причинную детерминированность человеческих действий, а рождаются интеллектуальной путаницей, приводящей к заключениям, которые никак не следуют из посылок.
По-видимому, утверждение, что воля свободна, имеет столь же мало смысла, как и отрицание этого, и вся эта проблема иллюзорна[147], спор о словах, в котором спорящие стороны не договорились о том, что значит положительный или отрицательный ответ. Безусловно, отрицающие свободу воли лишают слово «свобода» его обычного значения, связанного с действием, совершаемым по собственной, а не по чужой воле; чтобы избежать бессмысленности, им следовало бы предложить другое определение, чего они никогда не делают[148]. Более того, само представление о том, что «свобода» в каком-либо содержательном или существенном смысле исключает идею, что действие с необходимостью определяется некими факторами, оказывается при ближайшем рассмотрении совершенно необоснованным.
Путаница становится очевидной, если проанализировать выводы, к которым приходят обе стороны в соответствии со своими позициями. Детерминисты обычно доказывают, что поскольку действия людей полностью определяются естественными причинами, нет никаких оснований говорить об их ответственности, хвалить или порицать то, что они делают. Волюнтаристы, со своей стороны, утверждают, что поскольку в человеке существует некое действующее начало, стоящее вне цепи причин и следствий, это действующее начало является носителем ответственности и законным объектом похвалы или порицания. Мало оснований сомневаться, что в плане практических выводов волюнтаристы ближе к истине, тогда как детерминисты просто зашли в тупик. Но, как ни странно, ни у одной из сторон этого спора выводы не следуют из заявленных посылок. Как неоднократно было показано, концепция ответственности опирается фактически на детерминистскую точку зрения
Это ясно понимал уже Джон Локк, который говорил о «невразумительном вследствие непонятности вопросе о том, свободна ли человеческая воля или нет. Ведь если я не ошибаюсь, то из сказанного мною следует, что вопрос сам по себе совершенно неправилен»
См.: «Таким образом, мы можем подразумевать под свободой только способность действовать или не действовать сообразно решениям воли»
