руку. Он, вильнув хвостом, чуть дёрнул висячими ушами. Ушастый малыш решил, что его благодарность за хлеб и соль удалась.
– Уууууууу…
– Ладно. Полежу. А то эти придурки придут. Не дадут отдохнуть. Будут тут глумиться опять, – сказала бродяжка.
Полноватая, опухшая хозяйка дома подошла к кровати. Она тут же взяла с пола небольшую бутылку. Валя, сморкнувшись, выпив немного водки, зажала рукой нос.
– ААА. Водка. Хрень, – произнесла тётя, тут же выбросив бутылку в оконную форточку.
Анджело, глядя на незнакомку, слегка щёлкнул пастью. Он, чуть приподнявшись, покосил голову. Ротвейлер, дёрнув ушами, чутко прислушался.
– Уууууууууу, – волнительно проурчал питомец.
Мадам повалилась на металлическую, скрипучую кровать. Она, взглянув на собаку, улыбнулась.
– Шарик. Лежи пёсик. Лежи. Я тоже полежу. Отдохну. Находилась сегодня. Устала я немного, – произнесла мисс удача, закрыв глаза.
Ушастый малыш, облизнувшись, чуть приподнялся. Пёс, глянув в темноту соседней комнаты, повалился на пол. Он лизнул свою переднюю лапу.
Горожанка, задремала, тихо лёжа на кровати. Она слегка пошевелила руками.
Клыкастик, перевалившись на бок, внимательно осмотрел пыльный пол. Питомец, склонив голову на передние лапы, замер на месте. Он, резко вздрагивая, моментом видел ревущего монстра. Этот железный агрегат нёсся на всех парах. Его яркий свет отражался в тёмных, испуганных глазах Амиго.
Ротвейлер, дремля, бежал за жестяным чудовищем. Шустрик, изнемогая, отчаянно с ним боролся.
– Уууууууууу…, – волнительно проурчал шерстистый.
Наступила темная ночь. Ветер слегка задувал. Завеяло холодом и свежестью. С ветвей деревьев то и дело слетала жёлтая листва.
Уличный, дорожный фонарь, светя в окно, тускло освещал комнату. В чуть приоткрытую оконную форточку веял холодок.
У заброшенного двухэтажного особняка остановились зрелые, пьяные люди – бродяги. Они походили на привидений, блуждающих в тёмных закоулках.
Валера Мафеев, быстро оправившись, улыбнулся. Его морщинистое лицо не выглядело особо симпатичным. Острый, прямой носи, небольшой рот, тонкие губы, глаза, как у ежа, – подводили черту его не особой выразительности.
Вася Балов, сморкнувшись, пошатнулся. Рваный, модный сюртук смотрелся на нём нелепо. Его фигура и внешность также не выделялась. Прищуренные глаза, большой, красный нос, вытянутые, выступающие, разбитые губы, небольшая бородатость, – складывался проникновенный, смехотворный лик.
– Бля. Ёжик. Давай выпьем тут немного, – сказал он.
– Да. Бля че – то мне хреново, – пробубнил Валера.
– Подожди бля я поссу. Ну, пей пока немного. Я тоже буду, – пьяно произнёс носатый призрак.
– Ну, ссы. Хули. Я выпью пока, – пьяно сказал Валера, слегка пошатнувшись.
Вася, сделав несколько шагов, развернулся. Он,
