под дождем.
Он направлялся к святому Екабу, когда начался дождь. Зонтика у Андриса, как и Марины, не оказалось. Он забежал в магазин одежды «NewYorker» на улице Калкю, из-за стекла витрины смотрел на Ригу в дожде. Созерцал ее.
Художник очень любит такие мгновения, когда можно просто смотреть, принимать в себя красоту. Потом он обязательно пишет увиденное. Делится им с людьми.
…Возле стекла, за которым стоял Андрис, прошла девушка. Стройная, маленькая ростом, промокшая так, что видно всю ее фигуру, будто раздета.
Дождь ей не помеха, идет медленно. Как и Андрис, любуется Ригой. В глазах у нее счастье, чистота… и грусть. Глубокая, но сейчас ее потеснила радость от красоты мира. А сами глаза – зеленые. Как у него.
Девушка посмотрела в его сторону, но не увидела Андриса. Она жила одной жизнью с городом и дождем, а Андрис был не в городе и не под дождем. Он был за стеклом магазина.
Но Андрис ее рассмотрел. Увидел ее глаза, увидел всю. Почувствовал ее.
Непонятно откуда пришло, но его тянет к ней. Он чувствует, что им может быть хорошо вдвоем. Они подходят друг к другу.
Ему захотелось выбежать из магазина, подойти к ней, взять за руку. Правда, Андрис так никогда не знакомился. Но если бы дело было только в этом, он обязательно преодолел бы себя.
Да, у него и незнакомки все могло бы быть хорошо, если бы не одно «но»…
Это «НО» написано в жизни Андриса огромными буквами, оно наложило на нее свою черную тень.
Его болезнь, его страх…
Что толку подходить к ней, зачем? Что это даст ему, ей, им обоим?
Они не смогут, никогда не смогут быть вместе. Из-за его болезни, из-за креста, который он, Андрис, непонятно за чьи грехи, несет почти двадцать лет.
Он остался за стеклом модного магазина, лишь взглядом проводил босоногую незнакомку.
Она ушла. Андрис остался в «NewYorker».
В Риге продолжался сильный июньский дождь.
Марина принимает Ригу в себя. Она любуется Домским собором, может бродить часами по переулкам, широким бульварам этого города.
«Какой ты красивый», – каждый раз думает Марина, когда видит шпиль кирхи святого Петра.
«Ты величавый, добрый», – это она уже смотрит на Домский собор.
С почтением относится к Русскому кафедральному собору. Часто ставит здесь свечи.
Марине нравятся обе церкви святой Гертруды – они уже за пределами старого города. Как сестры эти две Гертруды – «старая» и «новая».
Но ближе всего ей костел святого Екаба. Может, потому, что он недалеко от дома, в котором она живет?
Марина хорошо рассмотрела этот костел. Шпиль – длинный, узкий, устремлен в небо. Его зеленая краска слегка выцвела. Основание храма – массивное, но не подавляет. Просто другим, иначе как мощным, оно не может быть. В каждом камне, во всем обличии костела – эта добрая мощь…
Марина смогла
