клуб, она опять танцевала для него. Эти танцы стали для нее и, наверное, для него заменой близости.
Они не заметили Андриса, глядели только друг на друга. А он последовал за ними.
Решил, что не подойдет к незнакомке. Это не тот случай, когда видел ее издалека, и с ней шли два каких-то господина. Сейчас с ней точно ее мужчина. Сомнений не может быть…
Если бы Андрис был здоров, обязательно подошел к ней, боролся бы за нее. Но что он, больной, может дать ей?
Остается издалека смотреть на нее. Смотреть и… завидовать этому стройному мужчине.
Художник следовал за ними до самого дома Марины…
Они шли очень медленно, видно, что были поглощены друг другом. Но что интересно, заметил Андрис, не обнимались, даже не держались за руки. Обычно влюбленные так не себя не ведут.
Но затем все было, как и у других пар. Марина со своим спутником зашли в подъезд.
«Живет с ним», – подумал с горечью Андрис. – «Такая необычная женщина не может быть одна».
И еще одна мысль…
Эта мысль и раньше нередко приходила к художнику, а в последнее время стала посещать его еще чаще:
«Господи, но почему, почему я такой, откуда эта болезнь?»
Он посмотрел вверх, будто хотел поговорить с Богом, задать Ему напрямую этот вопрос. Но над ним было только небо, к которому тянулись крыши разноцветных домов.
А это что такое? Андрис не верит своим глазам.
К нему поворачивает голову каменный пес на крыше дома, в который вошли незнакомка со своим спутником. Внимательно смотрит на него. И не только…
Вдруг гавкнул несколько раз. Не сердито, напротив, очень приветливо.
Андрису, однако, не до интонаций собачьего лая. То, что видит и слышит, удар для него…
Художник знает – он сам не свой в последние недели. Из-за любви, из-за отчаяния, что это чувство не будет счастливым. Может, внутреннее напряжение сказалось на психике? Начались галлюцинации…
Он снова посмотрел наверх. Теперь каменный пес, как и положено, застыл на своем месте. Но ведь двигался же, только что двигался! И еще лаял!
Андрис быстро шел домой. Был расстроен, подавлен.
Что будет с его родителями, у которых он один, которые живут для него? Что ждет его самого?
Он старался не смотреть на Велту, когда зашел в ее спальню, пожелать спокойной ночи.
Напрасно. Она все равно почувствовала – с сыном неладно.
Ничего не стала спрашивать. Всегда сам делится.
А он не мог сказать маме об этом. Слишком страшная новость.
Впрочем, подумал он перед сном, может, рано паниковать. Надо посмотреть, понаблюдать за собой.
Несколько дней Андрис ждал новых галлюцинаций. Это были плохие, тревожные дни. Болезнь художника, его страх от взглядов чужих стала сильнее, ведь он был, как на иголках.
Слава
