style="font-size:15px;"> – Добро пожаловать обратно, доктор. Вы в порядке? – спросила Мария, подтягиваясь к женщине.
Новый клон Джоанны кивнул, ее тугие локоны блестели от синтамнио. Верхняя часть тела у нее была худой и сильной, как у всех новых клонов, а вот ноги маленькие и кривые. Она посмотрела вверх на тела и поджала губы.
– Что случилось? – И, не дожидаясь ответа, ухватилась за опору и поднялась к потолку, где плавали тела.
– Проверь Поля, – сказала Мария Хиро и последовала за Джоанной.
Врач развернула собственный труп так, чтобы видеть его, и ее глаза округлились. Она негромко выбранилась. Мария подплыла к ней сзади и выбранилась куда громче.
Горло у Джоанны было перерезано, от шеи тянулись огромные кровавые полосы-сгустки. Если судить по преклонному возрасту врача, начало полета осталось далеко в прошлом. Мария помнила ее тридцатилетней, с гладкой смуглой кожей и черными волосами. Сейчас вокруг глаз и в углах рта залегла целая сеть морщин, а в туго заплетенных косах пробивалась седина. Мария посмотрела на другие тела; с ее точки обзора сразу стало видно, что все они тоже в годах.
– А я и не заметила, – сказала она, задохнувшись. – Я… видела только свежую и запекшуюся кровь. Мы провели на этом корабле несколько десятилетий. Вы что-нибудь помните?
– Нет, – глухо и мрачно ответила Джоанна. – Надо сказать капитану.
– Никому ничего не трогать! Вся эта комната – место преступления! – крикнул им снизу Вольфганг. – Прочь от тела!
– Вольфганг, место преступления – если это место преступления – уже загрязнено примерно двумястами сорока галлонами синтамнио, – сказал Хиро от бака с Полем. – Что ты думаешь здесь обнаружить?
– Что значит «если это место преступления»? – спросила Мария. – Ты думаешь, что гравитационный двигатель выключился и перестал вращать корабль, и ножи сами полетели в нас?
Кстати о ноже… один из них плавал под потолком. Мария оттолкнулась, подплыла к нему и схватила раньше, чем его втянуло в воздухозаборник, который уже был забит телесными жидкостями, о которых ей не хотелось думать.
Врач послушалась и отплыла от своего прежнего тела, чтобы присоединиться к Вольфгангу и капитану.
– Это убийство, – сказала она. – Но Хиро прав, Вольфганг: судебно-медицинские исследования в условиях нулевого тяготения неспроста так и не стали настоящей наукой. Пока мы говорим, все улики засасывает в воздушные фильтры. Все перепачканы кровью всех. И теперь у нас шестеро новых людей и сотни галлонов синтамнио, плавающих вокруг и загрязняющих все, что осталось.
Вольфганг стиснул зубы и сердито посмотрел на нее. Его высокое худощавое тело блестело от синеватой амниожидкости. У него, потомка нескольких поколений жителей Луны, были естественно бледная кожа (на нее никогда не падал свет солнца) и удлиненные кости. Он открыл рот, чтобы возразить врачу, но Хиро перебил его:
– Пятеро, – сказал он, закашлялся и выхаркнул еще немного амниожидкости;
