её не видно уже. Рассвет манил светлеющим небом и зарождающимся днём.
Поднялось солнце.
Воздух был чист, и виделось на огромные расстояния – и это было захватывающе необычно для юноши, который вырос в лесах севера. Вперёд, на восток, лежала открытая равнина, огромная, не имеющая, казалось, конца.
Три дня Длинноволосый шёл по ней, пристально всматриваясь, изучая горизонт до боли в глазах.
. . . . .
И вот однажды… Длинноволосому показалось, что он увидел… Что там? Что мельтешит тёмным пятном в пылающей от зноя размытой дали? Не разобрать ещё… но, похоже, что это лес. Сердце юноши забилось сильнее, исполненное надежды. К концу дня он сможет разглядеть яснее, но сегодня, всё же, ему ещё не добраться туда. Шаги Длинноволосого, чей поиск, наконец-то, обрёл осознаваемую цель, стали увереннее и быстрее. Теперь он спешил.
. . . . .
В течение этого дня, пока Длинноволосый преодолевал просторы равнины в пути на восток, окружающая степь менялась. Перемена же была в том, что трава становилась выше – местами верхушки её уже доходили Длинноволосому до пояса. Но дождей не было давно, и она уже не была зелёной, высохла, окрасив степь в унылый бурый цвет.
На исходе дня Длинноволосому удалось подстрелить дичь. Это была огромная птица, в половину его роста и, похоже, летать она не могла: слишком малы были её крылья. Случилось это когда юноша отдыхал после дневного перехода под палящим солнцем, сидя, скрестив ноги, в высокой траве, скрывшей его с головой, наслаждаясь начинающейся вечерней прохладой. Иногда он приподнимался, осторожно, не выпрямляясь полностью, лишь настолько, чтобы глаза были чуть выше верхушек высохшей травы, и всматривался внимательно, и чутко вслушивался, изучая обстановку вокруг своего убежища. И вот он увидел: там, где трава низкая, движется кто-то. Голова на длинной, тонкой шее… с клювом? Что за странная птица? Движется, не опуская головы и не прячась, в его сторону. Ещё не заметила человека, иначе без труда убежала бы от него на своих длинных, сильных ногах. Впервые видел Длинноволосый такую птицу. Она уже подошла близко к зарослям, где таился юноша – видимо, эти заросли скрывали её гнездо и она возвращалась на ночлег. Ветра не было. А юноша изготовился уже, замерев в бездвижном ожидании: лук в руке и стрела заправлена, глаза прикрыты в узкие щёлочки, не испускающие блеска.
Затаив дыхание, Длинноволосый отринул все мысли и предвкушение удачного выстрела. Обратив все чувства к земле под собою, проникнувшись её теплом, выслеживатель, воспитанный Головным Волком, с медленным вдохом бесшумным начал вбирать её силу. Выдохом, так же медленным и бесшумным, он наполнял этой силой лук и тетиву – не стрелу, иначе птица учует угрозу, исходящую из её наконечника, готовящегося к выстрелу.
Вот птица вышла уже на открытое место… и ведёт себя осторожнее. Но это её обычное поведение при подходе к зарослям – быть готовой к мгновенному
