за руку и потянул к себе. Вдруг Барс прыгнул на грудь нападавшего, повалил на землю, ощерился огромными жёлтыми клыками и залаял. Морячок онемел от ужаса и замер.
– Барс, фу! Ко мне! – и пес послушно подошел к ребенку.
– Эй, ты, отпусти Андрюху! – крикнул осмелевший Витька продолжавшему меня держать за лацканы приблатнённому.
Тот отпустил меня, и морячки исчезли за углом Высокого переулка.
…Сильный ливень прекратился так же неожиданно, как и начался.
– Барс, пошли гулять! Бегом, пока снова дождь не пошел! – и Витька с Барсом побежали по Буденного в парк Ильича.
Неожиданно начавшийся ураган ломал ветки деревьев, переворачивал металлические мусорные баки, вырывал шифер крыш и нёс всё это смертоносным потоком по улицам Молдаванки. Витька и Барс бежали по безлюдной улице домой.
– Быстрее, Барс, быстрее! – кричал Витька другу.
Вдруг раздался металлический звон и сверху сорвавшийся электрический провод ударил пса. Барс взвизгнул, подлетел от удара вверх и упал бездвижно в лужу.
– Бааарс! Барсичееек! – истерично, фальцетом закричал ребенок, побежал к псу и не заметил, как стал на электрический кабель…
…Прошли годы, десятилетия, подрастает уже второе поколение, которое не помнит ни Витьки, ни его верного друга Барса. Давно нет ни Игоря Арнольдовича, ни его грозной супруги из ГОРОНО Натальи Павловны.
Весна. Проводы. Я иду по одесскому Второму Христианскому кладбищу, ищу могилы родственников. Вон тут лежит мой дед. А вот, через ряд, лежит Витька. Надгробие треснуло, могилка неухоженная, совсем заросла. Но памятная плита, на которой изображен веселый улыбающийся пацан в тельняшке, у ног которого сидит, чуть наклонив голову набок, его верный пёс Барс, стоит прочно.
Так они и вошли в вечность – одесский паренёк Витька, пес Барс и их Дружба…
Профессионал
Солнце. Яркое слепящее, но холодное ноябрьское солнце пряталось за дома, окрашивая их крыши в красный цвет. День подходил к концу. Старое одесское кафе на Молдаванке встретило меня кивком головы бармена Толика и сводящим с ума запахом хорошего кофе.
– Чашечку кофе, Толик.
– Уан момент, мой друг, – ощерился подобием улыбки бармен. – Тебе с коньяком?
– Нет. Вечером за руль еще садиться. Просто черный кофе без сахара. – присаживаюсь я за столик в дальнем углу у окна.
– Здравствуй, сосед. Как дела? – присел за мой столик худой бледный старик, дядя Веня, одиноко живущий в самом конце двора в однокомнатной маленькой квартирке. Он поставил на стол бокал пива и начал деловито разделывать сушеного «бичка», лишая его головы и разрывая вдоль.
– Здравствуйте, дядя Веня, – улыбнулся я старику. – Дела нормально. А как вы поживаете?
– И не спрашивай! – дядя Веня только и ждал моего дежурного вопроса. – жизнь просто ужасна! И ты, наверное, решишь, что старик Вениамин сейчас начнет тебе в ярких красках описывать
