может, они еще живы, может, необходима помощь. Стала теребить Бориса, а он стоит истукан истуканом. Не помню уж, как мы очутились в спальне, кто зажег свет… Жуткая картина! Я как глянула, так и ноги подкосились… – Ольга закрыла лицо руками и замолчала.
– Дальше что? – осторожно спросил Гольст.
– Как в тумане… У меня все поплыло перед глазами. Показалось, что Борис потянулся к ружью…
– Где оно находилось?
– Где? – переспросила Ольга. – Когда я вошла, оно лежало на полу. Но Борис сказал, что сначала оно было на кровати, a когда он сдернул с Александра Карповича одеяло, упало на пол. У меня мелькнула безумная мысль: а вдруг Борис сейчас и в себя тоже?
– Почему вы так подумали?
– Вы бы видели, в каком он был состоянии!.. Я схватила ружье и решила унести его подальше от Бориса. Побежала к соседям напротив…
– К Бобринским?
– Да, к ним.
Дальше Каменева сообщила то, что уже несколько раз говорила на допросах.
– Почему вы на первом и последующих допросах говорили следователю районной прокуратуры, что в момент выстрелов Борис находился с вами в одной комнате? – задал вопрос Гольст.
– Борис попросил.
– Когда именно он попросил об этом?
– Ну… По-моему, когда я взяла ружье и хотела его унести.
– Значит, сразу после того, как вы вошли в спальню и увидели трупы?
– Да, – еле слышно ответила Ольга.
– А чем Борис объяснил свою просьбу?
– Сказал, что затаскают по милициям, будут трепать нервы. А у него скоро госэкзамены…
– Но ведь вы сказали неправду. Так?
Каменева, вздохнув, кивнула.
– Мне было очень жалко его. Он так переживал… В общем, я боялась за Бориса. Он сказал мне: рассказывай все, как было в действительности, только не говори, что я ушел от тебя в другую комнату. Я выполнила его просьбу – все честно рассказала, только скрыла его уход… Неужели это такая большая вина? – Ольга прижала руки к груди. – Просто я не хотела, чтобы его таскали на допросы, нервировали… Он и без того столько пережил!
«Похоже, она говорит искренне, – подумал Владимир Георгиевич. – Просто хотела уберечь любимого человека от лишних волнений».
– Как относился Борис к своим родителям? – спросил он.
– Очень хорошо! – с неожиданным жаром ответила Ольга. – Можно даже сказать, идеально. Уважал их…
– А как они относились к Борису?
– Любили… Правда, я не очень давно стала вхожа в их семью. Собственно, даже не успели по-настоящему сродниться. – Ольга вздохнула. – Но меня поразило то, как все они умели ладить друг с другом – Ларочка, Борис и родители…
– А после их смерти как он о них отзывался?
– Переживал… Один раз сорвался.
– Когда? – насторожился следователь.
– Перед самыми похоронами. Я приготовила
