подняла брови графиня, надевая перстень на палец.
– Увы, миледи, – развел руками казначей. – Но и время снимать с себя последнее еще не пришло.
Петицию ему она вернула, обещав подумать над ней на досуге и велев пока намекнуть просителям, что восстановление монополии, буде такое состоится, потребует от Гильдии встречных жестов – сугубо добровольных, но едва ли дешевых. Мастер Ной заверил, что купцы это прекрасно понимают и готовы к диалогу.
Напоследок Александра поинтересовалась, почему такая петиция появилась лишь сейчас, а не раньше, при прежнем Регенте. Ничуть не смутившись, казначей признал, что обращался с подобной просьбой к сэру Виктору, но получил отказ.
Еще раз обещав подумать, графиня отпустила советника восвояси. Подробно и обстоятельно поговорить с ним – в том числе и о Викторе – она планировала позднее, после возвращения с задания своих юных гвардейцев.
За государственными делами не забыла она и про розыск, но на данном поприще, надо признать, преуспела не сильно.
Александра допросила слугу, отвечавшего за порядок в кабинете Виктора. Тот сообщил, что самостоятельно принял решение заменить ковер в кабинете, ибо тот был запачкан, отчистить же его на месте должным образом было бы затруднительно. «Сами понимаете, миледи: кровь, пепел… Да и вообще, миледи, этот ковер давно следовало поменять! Он изначально был несколько большего размера, чем требовалось, из-за чего вечно сбивался! Руки бы оборвать тому, кто его стелил, миледи! Вот новый – другое дело, подобран точно, тютелька в тютельку!»
– Пепел? – переспросила она, уловив в ответе странность. – Ковер был опален выстрелом?
– Нет, миледи. Пепел Его Милость просыпали на ковер накануне. А это дело такое, если сразу не оттереть – въедается намертво.
– Что за пепел? – спросила Александра. – Откуда он мог взяться в кабинете сэра Виктора?
– От сожженной бумаги, миледи. Большая ее часть была с утра в мусорной корзине, но часть, очевидно, просыпалась на пол.
– И много там было сожженной бумаги? – уточнила графиня.
– Немного, миледи: лист-два, не более того.
– Это было в обычае сэра Виктора – жечь в кабинете бумагу? – задала Александра новый вопрос.
– Вовсе нет, миледи. За те три месяца, что я слежу за порядком в кабинете, такое увидел впервые.
– И что вы сделали с этим пеплом? – спросила она.
– Вынес на помойку, миледи, что же еще? – пожал плечами слуга. – Если вы к тому, миледи, нельзя ли было понять, что это за бумаги такие сгорели, то – нет. Не подумайте, я не пытался рыться в мусорной корзине сэра Виктора – это не мое дело, – поспешил заверить он, – но то был пепел, прах, горка черной пыли – и все.
Добиться от слуги большего ей не удалось, и Александра позволила ему вернуться к делам, сама же приступила к тщательному осмотру кабинета сына.
Учиненный ею обыск
