повлияла на меня? К тому же хотелось хоть немного заботы и тепла от жениха, который даже не поинтересовался о произошедшем со мной.
– Я так соскучился по пирожкам!
– Скоро будут, мой мальчик! Как раз выпекаются.
– Здорово!
С каждой фразой я делала шаг к выходу. Пусть по-детски, трусливо и глупо, но плакать от несбывшихся ожиданий при Грегори ещё нелепей. Нет, я не обиделась на него, ведь он не мог читать мои мысли. Скорее, разочаровалась. Впрочем, ставить это в укор ему не собиралась. По сути, он ничего и не сделал.
Мои мысли запутались, и это ещё больше убедило покинуть дом Грегори – мне нужно было побыть одной и разобраться в себе.
– Может, чаю? – предложила тётя Мёрли, когда я была уже одной ногой на пороге.
Хотя на меня она по-прежнему не смотрела.
Не желая объяснений – сама не понимала, что делаю – быстро выскочила за дверь и почти бегом направилась к калитке. Возле неё меня и перехватил Грегори, бесшумно подобравшись со спины.
– Они? Ты чего?
– Ничего. Отпусти, пожалуйста. Мне лучше уйти.
Я не поворачивалась к нему и не делала попыток вырваться из объятий, но старалась голос держать ровным.
– Не обращай внимания на тётю Мёрли. Она со всеми девушками ведёт себя так.
Сначала я хотела возразить, что вовсе не из-за неё расстроилась и ушла. Но затем неожиданно для себя выдала мысль:
– Какие девушки? Ты же сделал мне предложение год назад! Ты что, всех домой водишь?
Дёрнувшись, я с лёгкостью выбралась из его захвата – Грегори и не держал сильно.
– Они, – ласково, как ребёнка, позвал он, – ну, зачем ты глупости выдумываешь? Я сам тут бываю раз в месяц. А девушки до тебя были. Ты же не станешь к прошлому ревновать?
На мой взгляд, ревность – это вообще пустое занятие. И все возникающие когда-либо подобные порывы я давила в себе. Впрочем, я и не ревновала в этот момент. Было неприятно, унизительно, обидно. Иллюзий о вечной любви и верности я никогда не строила, знала, что подобное случалось только в сказках. Но, покинув Криево, решила для себя, что больше не позволю считать себя той, чьё мнение не важно. Пусть Грегори не мальчик. Я уверена, что он давным-давно заимел опыт интимных отношений. В любом случае меня эти связи не должны касаться никоим образом, и тем более, унижать.
– Мне лучше уйти, – повторила я.
– Хиония, ты не веришь мне?
– Грегори, я боюсь наговорить лишнего. Пусти меня.
Он больше не стал препятствовать. Как и способствовать. Зная, что у меня нет средств на повозку, а путь предстоял неблизкий, он ничего не сделал. Ни одолжил монет, ни проводил до академии. Я совсем не понимала, что с ним произошло. Где хотя бы минимум заботы и уважения? Неужели в дни моего плена что-то изменилось? Выяснять отношений не стала. Да, больно и обидно, но это не самое страшное, что я когда-либо переживала.
К счастью, до академии добралась
