ответил он, и черт его дернул спросить: – ты хочешь ребенка?
Ее глаза расширились, он прочитал в них удивление и… предчувствие? Она сглотнула:
– Это да. Но расстроилась я не поэтому. – Вот черт! Не надо было говорить про детей! Ярослав мысленно ударил себя по лбу! Кто за язык тянул?
– Почему же? – вопросительно склонился к ней, как к несмышленышу.
– Почему ты хочешь, чтобы я была твоей женой?
– Почему? – Ярослав растерялся, сердце замерло, и тут же забилось чаще: что она узнала? Кто мог проговориться? Димка? Он осознавал, что тень неизвестного накрывает его, подобно стремительно опускающимся сумеркам. Дальнейший ход событий зависел от того, что произошло и того, что он, Ярослав, сейчас скажет. Дом был тих, по углам затаилась темнота. Только из открытой двери комнаты проникал рассеянный уличный свет. Он отражался в зеркале прихожей и растекался в никуда.
– Да, почему? – настойчиво спрашивала Вика.
– Ну, – он лихорадочно соображал. Почему обычно люди женятся? – Потому что… люблю тебя..?
На бликах её лица отразилось облегчение, смешанное с обидой:
– Так почему же никогда не говоришь мне этого?
Действительно, как это он забыл? Вот идиот! Ярослав смутился, попав в плен оцепенения и какого-то глупого ступора. Все, что он мог, это только возмущенно произнести:
– Я говорил!
Она посмотрела взглядом Мери Поппинс.
– Поверь, я бы не пропустила!
Так вот в чем дело. Мы злимся на отсутствие признания в любви? Он почувствовал облегчение.
– Я люблю тебя, – не моргнув глазом, солгал он. Поцеловал. – Я люблю тебя. – Повторил поцелуй снова. Сжал в объятиях. – Господи, Вика, ты такая красивая, я схожу от тебя с ума. Я таких девушек не встречал, ты безумно вкусная и сладкая, – провел кончиками пальцев по голой коже бедра, – я думаю о тебе постоянно. Мы так мало времени знакомы, но ты словно частичка меня, моя рука, мое сердце, – погладил шею, заправил волосы за ухо, поцеловал. Долго. Мучительно для самого себя. – Я не понимаю, почему ты выбрала меня – разве я достоин? Твоей нежности? Любви? Мне так хорошо с тобой. Я каждый день боюсь, что ты передумаешь выходить за меня. Боюсь, что кто-то другой, молодой, успешный, завладеет твоим сердцем, твоими мыслями. Я люблю тебя. – Почувствовал её руки на своем животе. Поймал ртом воздух. Потянул её на пол и положил на себя. Не торопясь, поцеловал бесконечно медленно, пока желание не превратилось в адскую гиену. Тело налилось кровью, отдаваясь эхом нетерпения. Задрал её футболку, почувствовал под пальцами прохладную кожу, провел по талии, ощущая её непроизвольное сжатие, погладил гладкую, прекрасную спину и жемчужины позвоночника. Поднял вверх лифчик и втянул сосок в рот.
Вика перестала дышать, а потом грудной стон вырвался из её горла. Он чувствовал, как её кожа начинает гореть, вспыхивая под его пальцами. Она наклонила над ним свои губы, похожие на губы древней африканской богини, и глаза, громадные и бездонные, как космос. Он ощущал легкость её тела на себе, мягкое прикосновение пальцев к плечам и испытывал восхитительную властность, когда прижал её к своей груди. Он не мог противостоять прикосновению её жаждущего тела, похожего
