ар через порог, зияя щербатым ртом, и тут же затрусил на улицу поскорее.
Полли покраснела до самых ушей. «Оп!» – это строчка снова вильнула вбок.
И Полли сердито отбросила шляпу.
Возможно, она бы не стала такой, если бы в тот день закрылась пораньше!
Миссис Бо попивала студеное молоко с чаем, устроившись в кресле на заднем дворе. Её ноги подрагивали под платьем, но миссис не хотела признавать своё положение и всем рассказывала, что просто танцует сидя.
– Знаешь, что такое «втюриться», дорогуша?
– Нет, тётя Бо, – ответила Полли, выходя в сад безо всякого настроения.
– «Втюриться» – это истыкать себе иголками пальцы, пытаясь пришить ординарный бантик на ординарную шляпку.
Полли украдкой глянула на свои руки и всё поняла.
– Кажется, Оскар прав, – поделилась она откровенно и зачем-то стала ощипывать инжир, – и надо же было мне в тот день задержаться!
Старушка Бо подумала, что в этом году у инжира станется неурожай – он просто обидится, если Полли сейчас же не перестанет.
– Выпей-ка лучше молока, – попросила она с беспокойством, – а затем перескажи старушке всё. Да поподробней.
Полли – неожиданно для себя – послушалась. Она села на плетёную табуретку, взяла чашку в руки и осторожно заглянула в чужие глаза. Те уже столько всего повидали! И начали подмигивать с озорством ещё до того, как Полли открыла рот.
А она его всё же открыла. И рассказала вот такую историю.
* * *
Тем утром Полли ставила цветы в вазу. Их собрал Оскар: спозаранку он снова был на холмах у поместья и принёс домой не букет, а охапку сирени – и теперь в каждой комнате стояла нарядная ветка.
Лавку украшали в последнюю очередь. Среди рядов шляпок, лент, тканей, а также всяческих безделушек и дешевых сервизов очень удачно вписывались ветки разного роста. Полли взглянула издалека, встав в проёме, и осталась довольна.
Пока на неё кто-то не налетел.
– О, прошу прощения! – тут же вымолвил джентльмен, вежливо трогая козырёк. – Я слишком счастлив, а потому невнимателен. Извините!
Этот нежданный мистер был рыжим, немного кудрявым, с улыбкой во всё лицо и глазами ребёнка. Первым делом он поздоровался с Полли и сказал, что счастливее всех.
– А ещё мне нужна женская шляпка, – добавил он после, – для невесты.
И затем он не умолкал до самого ухода, восторженно хватал ленты, мял свой котелок из синего сукна и всё говорил-говорил-говорил – вот только Полли не слушала. Она рассеянно кивала, предлагала цветы и готовые банты, смущалась, а когда рука мистера коснулась прилавка и – заодно – ладони, то раскраснелась до самых ушей.
Мистер передал ей фунт в счёт предоплаты, а затем распрощался до воскресного вечера.
Полли из разговора запомнила только имя и совсем не запомнила фасон шляпки. Вечером она сидела в своей мастерской и готова была разрыдаться, потому что не любила работать «спустя рукава».
* * *
– А затем этот джентльмен приходил ещё пару раз. Я такая непутёвая! Скоро свадьба, а шляпы всё нет… Мы оба у тебя – я и Оскар – глупышки.
– Я, вообще-то, молодец, – обиделся мальчик, лежавший в гамаке.
Хотя ему было не очень-то интересно слушать влюблённые вздохи, когда раскачивался очередной зуб.
Старушка Бо поспешила урезонить обоих:
– Если люди совершают глупые вещи, то это ещё не признак недостаточного ума, – философски ввернула она. – И любовь так прекрасна!
– Но не первая и не в джентри.
Здесь тётушка согласилась.
– Значит, мистер часто захаживает? – поинтересовалась она погодя.
– В неделю по несколько раз!
– Хм.
Миссис Бо покачала задумчиво головой, а ноги её совсем расплясались под клетчатым одеялом. Полли вновь ощутила себя виноватой и удручённо повесила нос.
– Мне бы просто сделать хорошую шляпку, – вздохнула она, – остальное не очень-то важно. Так, тётя?
Между тем, у старушки было своё представление о важностях в этой жизни.
– Шляпок в мире – целое множество, а любовь…
– Нет-нет, – оборвала Полли, не желая подобное слушать.
Миссис попробовала снова, но шляпница лишь отмахнулась и вернулась в свою скромную лавочку.
– Взрослые – препротивные люди, – вынес свой вердикт
