баловать детей не из жестокости, а из любви и понимания, что слишком мягкое воспитание до добра не доводит.
Я всерьез увлеклась процессом, порой потешаясь над замечаниями советников. Недавние страдания и переживания о собственном одиночестве и том, что моя жизнь обращается в кошмар, казались сейчас далекими и очень странными. Даже не верилось, что это было вчера и со мной.
А еще было забавно сознавать, что причиной перемены настроения стала единственная ночь с мужем. Казалось бы, я отдавала себе отчет в том, что со вчерашнего дня ничего принципиально не изменилось. Да, одной проблемой действительно стало меньше, я убедилась, что Стьёль совсем не страшный, и, можно сказать, с супругом мне повезло. Но и только. Мы по-прежнему чужие люди, по-прежнему впереди пугающая неизвестность и какие-то неведомые неприятности, меня все так же не воспринимают всерьез… но сегодня меня это уже совсем не беспокоило. И лишь потому, что мой мужчина оказался превосходным любовником.
Смешная все-таки штука – человек.
К счастью, отвлекшись на эти размышления, вновь погрузиться в грезы я не успела: в дверь постучали. Дворец услужливо сообщил, что пришел Ив, на удивление – не один. Я пригласила посетителей и с любопытством уставилась на гостью. Та цеплялась за локоть Железного регента, опираясь на мужчину, по вполне объективным причинам: самой ей было очень трудно идти.
С большим трудом и удивлением я узнала в этой высохшей, сгорбленной, едва живой старухе главную жрицу Идущей-с-Облаками, чьими руками богиня вручила мне Шипы-и-Пряжу. Прежде женщина выглядела лет на сорок, теперь – на сотню с лишком.
– Не надо смотреть на меня так, сиятельная, – слабо улыбнулась она, тяжело опускаясь в кресло. – За то, чтобы стать сосудом божественной силы, человек платит дорого, и я знала, на что иду. А на Железных облаках каждый получит то, чего ему не хватило в жизни. – Она замолчала, переводя дух. Проделанный путь дался жрице тяжело, она устало откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
– Я сходил в храм Идущей, чтобы расспросить подробно о ее благословении, – пояснил за женщину Ив, внимательно меня разглядывавший. – И заодно найти ответы на некоторые теологические вопросы. Однако Авла заявила, что желает говорить это кесарю. – Мужчина развел руками и с легким недовольством обратился к спутнице: – Мне оставить вас наедине?
– Сиди, Железо, – тонкие бескровные губы едва заметно покривились в улыбке. – От тебя мне точно нечего скрывать. Это было бы… глупо. Идущая-с-Облаками – богиня жизни, и благословение ее – дар жизни.
– То есть уже можно поздравлять Ива с грядущим прибавлением в семействе? – нервно хихикнула я.
Жрица едва заметно улыбнулась.
– Потомство – это вопрос Вечного Дитя, с дарами моей госпожи сложнее. Она дает силы жить и преодолевать трудности. Зачем ее благословение здесь… Не знаю. Не исключено, что вы этого тоже никогда не поймете, потому что подобное
