формы, да и продлится недолго.
Общение с вечно позитивным гипертимом только кажется приятным. Вы быстро почувствуете, насколько утомителен его неестественный энтузиазм. Он опустошает, дезориентирует, обдает крещенским холодом. Если вы верите в “энергетических вампиров”, то гипертим – пример нестандартного энергососа, который атакует вас не злобой, а добром и позитивом.
2. Гипертим разводит бурную деятельность, но не доводит дело до логического результата
Пламенный мотор должен находиться в сердце, а не там, где у гипертима. Этот психопат-авиатор преследует одновременно несколько целей, не умея и не желая расставлять приоритеты. Вот гипертим угрожает вражеским бомбардировщикам, вот пикирует на конвой с боеприпасами, вот присоединяется к союзному боевому крылу для обеспечения превосходства в воздухе. И неважно, что никакого самолета у него нет и вообще он мирный тракторист.
Заставить гипертима трудиться – легко! Заставить выполнить конкретную задачу – невозможно. Гипертим не может долго работать над чем-то одним, его энтузиазм обязательно перекинется на смежные задачи. Обратимся к гениальным Ильфу и Петрову:
“Виктор Михайлович Полесов был не только гениальным слесарем, но и гениальным лентяем. Среди кустарей с мотором, которыми изобиловал Старгород, он был самым непроворным и наиболее часто попадавшим впросак. Причиной к этому служила его чрезмерно кипучая натура. Это был кипучий лентяй … В собственной его мастерской, помещавшейся во втором дворе дома № 7 по Перелешинскому переулку, застать его было невозможно…
Заказчики не находили Виктора Михайловича. Виктор Михайлович уже где-то распоряжался. Ему было не до работы. Он не мог видеть спокойно въезжающего в свой или чужой двор ломовика с кладью. Полесов сейчас же выходил во двор и, сложив руки на спине, презрительно наблюдал за действиями возчика. Наконец сердце его не выдерживало.
– Кто же так заезжает? – кричал он, ужасаясь. – Заворачивай!
Испуганный возчик заворачивал.
– Куда ж ты заворачиваешь, морда?! – страдал Виктор Михайлович, налетая на лошадь. – Надавали бы тебе в старое время пощечин, тогда бы заворачивал!
Покомандовавши так с полчаса, Полесов собирался было уже возвратиться в мастерскую, где ждал его непочиненный велосипедный насос, но тут спокойная жизнь города обычно вновь нарушалась каким-нибудь недоразумением. То на улице сцеплялись осями телеги, и Виктор Михайлович указывал, как лучше всего и быстрее их расцепить; то меняли телеграфный столб, и Полесов проверял его перпендикулярность к земле собственным, специально вынесенным из мастерской отвесом; то, наконец, устраивалось общее собрание жильцов. Тогда Виктор Михайлович стоял посреди двора и созывал жильцов ударами в железную доску; но на самом собрании ему не удавалось побывать. Проезжал пожарный обоз, и Полесов, взволнованный звуками трубы и испепеляемый огнем беспокойства, бежал
