не подпустил к раю. Только в ад – и никуда больше.
– А кто говорит про рай и ад? – удивилась Варвара. – Общие понятия. Все наши души обитают в тонком мире, только условия там, знаешь ли, разные. Зачем я тебе об этом говорю? Ты никогда не примешь эту теорию. Хоронили, кстати, одинокую молодую женщину. Ей было около сорока. История тяжелая, грустная. Ребенка потеряла много лет назад, родить повторно не смогла. Муж ушел, жила в одиночестве, работала в библиотеке. Круг общения – только кот. Неплоха собой, могла бы наладить жизнь, но что-то сломалось в душе, уже не хотела. Уехала жить на дачу, кота взяла с собой. Его мотоциклист сбил. Решила похоронить на участке, взяла лопату, нашла местечко в углу территории. Рыла могилу – тут случился сердечный приступ, упала в вырытую яму. Звать на помощь не могла – а может, и не хотела… На участке высокий забор. Она пролежала не меньше недели, представляешь? Никто не хватился. Ни семьи, ни друзей, ни знакомых толком. Городские соседи знали, что она уехала на дачу. Из родственников только мать, живет в другом городе – у нее активная жизнь и «молодой человек», с дочерью в натянутых отношениях, могли месяцами не созваниваться. Ужасное стечение обстоятельств, представляешь? Сосед по даче почувствовал запах с другой стороны забора, когда боролся с травой. Сначала решил, что кошка сдохла. В принципе, не сильно ошибся. Стучался к соседке, кричал. В результате сломал крючок на калитке, проник на территорию. Когда увидел все это, в ужасе выскочил обратно. Позвонили матери – женщина прилетела, распорядилась о погребении.
– Откуда знаешь? – спросил я. – Ты с Алтая приехала, дальше салона красоты не ходила, с людьми не общалась. Пересеклись на тонком плане и она тебе пожаловалась?
– Она работала вместе с нами в ГПНТБ, правда, в другом отделе, – вздохнула Варвара. – Я иногда ее видела – спокойная, отзывчивая, немного замкнутая. Коллеги рассказали об этом кошмарном случае.
У боковой стены крематория вполголоса выражался «мастер изящной словесности». Материться в полный голос строителям запретили. Но какая стройка без всепобеждающего русского мата? Нереально. У бокового входа работала бетономешалка, строители в комбинезонах укладывали в носилки дорогие стенные панели. Парочку, похоже, разбили – что и вызвало негодование прораба. До полного завершения работ в купольном зале оставалось совсем немного. Рабочие, сгибаясь от тяжести, унесли носилки. На крыльце остался прораб – Гулямов Павел Афанасьевич, крепко сбитый седоватый мужчина. С Якушиным его связывали давние «рабочие» отношения – доверить посторонним столь ответственную работу Сергей Борисович не мог.
Гулямов представлял строительную контору «Альфа-строй», сам отбирал рабочих. Якушин ему доверял, и пока Гулямов шефа не подводил. На крыльце возникли еще двое с непривычно русскими лицами. Они активно жестикулировали, доносились слова «липовые накладные», «кирпич – не тот», «раствор – фуфло» – и все это перемежалось непечатной лексикой. Когда мы проходили мимо,
