языки трех десятков костров, вознося в небо миллиарды угольков, торжественно и невероятно величественно освещали императора и его бесстрашную армию, внемлющую ему затаив дыхание, во время этих слов.
Раздавшийся громоподобный взрыв, казалось сотряс небеса, повергнув их на землю. Во всяком случаи так показалось большинству плененных сарацин. Но это был лишь дикий крик счастья, исторгнутый из глоток победителей. Ни когда еще эти места не слышали подобного. И вряд ли услышат когда-нибудь еще.
Судорожно поперхнувшись особо вкусной косточкой, которую он самозабвенно обгладывал уже добрых минут десять, медведь шатун недовольно заурчав, уставился на небо. Выдержав минутную паузу, он снова принялся за еду. Впереди его ждало самое вкусное – ноги царя царей.
Соскочив с лошади, император направился к солдатам. Дружеских рукопожатий и объятий было не счесть. Неизвестно сколько прошло после этого времени, но вконец уставший и счастливый Максим все-таки добрался до своей палатки. Прежде чем зайти внутрь, он подошел к флагу благословенной Корсы и преклонив колено, торжественно его поцеловал. Лишь после этого, корсанянец скрылся у себя. Не прошло и десяти минут, как оттуда выбежал, ставший в этот день личным ординарцем императора, не без известный Гаске с сосредоточенным лицом.
«Выяснить где на данный момент находится крупное войсковое соединение, шедшее со стороны Мадрида этим утром. Выставить часовых на поле боя и с первыми лучами солнца аккуратно собрать останки погибших солдат Корсы, с целью придания их огню. Собрать точные данные, сколько погибло, сколько ранено с той и с другой стороны. Сколько захвачено в плен. Всем воинам вина, пива, мясо и женщин сколько влезет. И шестое, через пятнадцать минут всем командирам собраться в палатке главнокомандующего.» Сосредоточенно держа все шесть приказов в голове, ординарец Гаске подозвал к себе второго ординарца, верного друга Давида. Разделив команды пополам, они шустро привели их в исполнение. Начав естественно с вина и женщин.
Настала глубокая ночь. Но казалось этим храбрецам, все было нипочем. Отчаянно сражаясь целый день с сильным, многочисленным врагом, теперь, они также храбро сражались с алкоголем льющимся рекой и женщинами не самого тяжелого поведенья. Над не спящим лагерем, казалось кружили невидимые ангелы распевая бравурные песни. Вторя им, подпевали трубачи, цыгане и шуты. Крики, шум и гам стояли такие, что пожалуй не только ангелы, но и черти лично присутствовали на попойке в честь славно одержанной недавней победы.
Во всяком случаи именно так думал веселый, беззаботный император, периодически выглядывая из своей палатки, где тоже все было в полном порядке. Его самые любимые военноначальники Милорад и Хардкор сидели рядом с ним. За исключением трех лейтенантов и одного генерала погибших в бою, все командиры были живы. Здесь, хоть и происходило все культурней чем в лагере, но на самом деле разницы не было ни какой.
