что если вы нам всё расскажете, то мы вам поможем, дадим время, чтобы скрыться, а потом сообщим в полицию. Но если вас арестуют, мы здесь будем не при чём. Согласны? В случае же вашего отказа, полицию вызовем прямо сейчас и шанса на спасение у вас не будет. Думайте и соглашайтесь.
Джордж долго молчал, потом кивнул головой в знак согласия.
– Хорошо, слушайте. Я всё расскажу. Я вам верю, детектив Шон.
10
– Когда я встретил Нину, то сразу же влюбился в неё, я не просто любил, я обожал её. Но я не знал, что она так богата. Знал, что она сирота и живёт с опекуном, на богатую наследницу Нина не была похожа. Я хотел стать для неё всем на свете. Я не был богат, но и беден не был. Нина меня тоже очень полюбила, я чувствовал её любовь и мы решили пожениться. Свадьба у нас была очень скромная. Перед свадьбой её опекун, вернее уже её адвокат, дал мне на подпись документ, это был брачный контракт между Ниной и мной. Я помню, что возмутился этим контрактом. Лично мне он был не нужен, я любил Нину и не собирался даже думать о разводе с ней. Но адвокат настаивал на моей подписи и я, не читая его, подписал. Только спустя много лет я узнал, что подписал, и мне стало очень обидно. Моя, обожаемая мною жена, оказывается, не доверяла мне. Я ничего не сказал ей, но моя любовь к жене стала ослабевать. Вы же в курсе этого контракта? – Оба детектива молча кивнули. – Я психиатр, у меня бывают пациенты с самыми различными отклонениями психики. Одна моя пациентка, с тяжёлым неврозом, переходящим в психопатию, не захотела приходить ко мне на консультации в клинику, где ей всё там напоминало о её тяжёлом обострении, попросила меня консультировать её в её же доме. Я согласился. После осмотра она пожелала выпить чай вместе со мной во дворе её дома. Таким больным, как она лучше не перечить. И вот, когда мы с ней сидели во дворе и пили чай, мимо дома проехала машина. Я и предположить не мог, что в машине будет Нина. Вечером того же дня, когда я пришёл с работы, она устроила скандал, обвинила меня в измене и решила подать на развод. Она не дала мне ничего ей объяснить. Вот, только тогда-то я и узнал об условии контракта. Я всё время пытался Нине объяснить, что никакой измены не было, но она меня и слушать не хотела. Я чувствовал, что всё меньше и меньше люблю свою жену и в этом была только её вина. Развода я не хотел ещё и по той причине, что он меня не устраивал. Оставаться с той долей её наследства, что мне причиталась по контракту, я не хотел, я не смог бы уже жить не так, как привык жить, и моей работе развод тоже бы помешал. Я умолял поверить её в мою верность, но она стояла на своём. Я, надо сказать, всегда был верен Нине. Она очень доверяла своему адвокату, я понимаю, он заменил ей родителей, а я его просто не выносил. Он фактически разрушил мою семью. Нина мне устраивала скандалы каждый день, доводила себя до истерик. Мне приходилось вводить ей успокоительные препараты. Она успокаивалась, но потом опять продолжала настаивать на разводе. Каждая новая истерика превращала её в невменяемую. И тогда я посадил её на транквилизаторы. Она постоянно спала. Уходя на работу, я был спокоен, что за моей спиной Нина не свяжется со своим адвокатом. Я договорился с соседкой, чтобы она в течении дня часто навещала бы
