– Вы на нее только поглядите! Она меня не знает! Нет, вы только поглядите на эту наглую шлюху! Увела у меня Валерия, а теперь делает вид, что она ни при чем! Ваще не при делах!
Эва смотрела на эту сумасшедшую с изумлением. Она точно видела ее первый раз в жизни, да с такими людьми она вообще не пересекалась. Красное от возбуждения лицо, обесцвеченные волосы торчат, как иглы у дикобраза, яркая раскраска нанесена на лицо до того неаккуратно, что помада попала не на губы, а куда-то в сторону, так что у нее получилось как бы два рта. Один рот яростно кривился и изрыгал проклятия, другой ехидно ухмылялся. Ясно, девка ненормальная. Из психушки сбежала. С такими нужно держаться спокойно, но уверенно.
– Слушайте, вы не ошиблись? – спросила она как можно тверже. – Я вас в первый раз вижу и никакого Валерия не знаю.
– Стерва лущеная! – визжала незнакомка, не слушая Эву. – Селедка сушеная! Зараза недорезанная! Лахудра нечесаная!
«Вот уж чья бы корова мычала… – подумала Эва отстраненно. – Насчет прически это скорее к тебе…»
Но сумасшедшая словно прочитала ее мысли и разошлась пуще прежнего.
– Да я тебе все твои жидкие волосенки выдеру! – визжала она, переходя на ультразвук. – Да я тебе глазенки твои тусклые выцарапаю! Да я тебе ноги твои кривые оторву и задом наперед приделаю!
За свои ноги Эва серьезно обиделась. Ноги были несомненно ее сильной стороной. Это отвлекло ее от здравой мысли послать девицу подальше и уйти. В самом деле, недосуг ей, времени совсем мало. Однако так получилось, что в узком помещении перед кассой и стойкой кафе никак было девицу не обойти, она загораживала выход.
А фурия не унималась. Она перешла на конкретику.
– Да пока ты не появилась, мы с Валериком жили душа в душу! Он вообще жениться на мне обещал! Люди добрые, вы только посмотрите на нее! Что он в ней нашел? Мымра полукопченая! Такие на продовольственном рынке идут по трешнице за килограмм!
Эва смотрела на происходящее как бы со стороны, ей не верилось, что это происходит с ней, в наше время, недалеко от большого европейского города… она надеялась, что закроет глаза – и эта фурия исчезнет, испарится… Возможно, сказалась усталость от долгой дороги и позднее время, в противном случае Эва не дала бы себя в обиду, не стояла бы окаменевшей женой Лота, слушая гадости.
Вместо того чтобы испариться, фурия перешла к активным боевым действиям. Она схватила Эву за воротник и дернула изо всех сил. Ткань затрещала.
– Да что же это такое… – пробормотала Эва и попыталась сбросить руки сумасшедшей. Она махнула рукой и попала наглой девке по плечу.
Та от этого только еще больше разъярилась.
– Стерва! Дрянь подзаборная! Ты меня еще бить надумала? Ну так ты об этом пожалеешь!
И на лицо Эвы посыпались удары.
До поры ей удавалось уворачиваться, закрываться локтями, и удары не достигали цели, но один все же пришелся в скулу. Эва вскрикнула не столько от боли, сколько от обиды и от раздражения.
Да что же это происходит! И почему никто не вмешается?
Но вмешиваться, собственно, было некому – кроме девицы за стойкой, которая смотрела на происходящее с угрюмым равнодушием, в магазине не было ни души. Все остальные немногочисленные покупатели поспешили удалиться, чтобы не попасть под горячую руку.
Хотя нет, не все… по проходу между стойками с товаром к ним приближался молодой долговязый полицейский с недовольным, неприязненным и скучающим лицом.
– Помогите же! Помогите! – обратилась к нему Эва поверх плеча сумасшедшей.
Та перехватила ее взгляд, покосилась на приближающегося полицейского и в ту же секунду перестроилась: отступила, порвала на себе ажурную кофточку и захныкала, размазывая по лицу боевую раскраску:
– Коля, ты только погляди, чего эти городские тут делают! Совсем стыда лишились! Сама у меня Валерика увела и еще драться вздумала! Кофту мне разорвала, а у меня что, деньги на огороде растут, чтобы кофты новые покупать?
Полицейский подошел, с ленивой растяжкой проговорил:
– Лейтенант Черемыкин! Па-прашу документы!
– Коля, какие документы? – всхлипнула недавняя фурия, которая внезапно превратилась в невинную овечку. – Ты же меня сто лет знаешь… мы же с тобой…
– Допустим, гражданка, я вас действительно знаю, – скучным голосом протянул лейтенант.
– Чего это ты гражданкой обзываешься?
– А я вообще не к вам, гражданка, обращаюсь, а вот к этой гражданке! Па-прашу документы!
На этот раз он определенно обращался к Эве.
Эва, которая еще не отошла от безумия предыдущей сцены,
