тут еще будешь! – шикнула на нее Эва.
– Значит, будем составлять протокол… – лениво протянул полицейский и медленно, как во сне, расстегнул квадратную сумку, которая висела у него на плече.
– Какой еще протокол? – переспросила Эва.
– Известно, какой – протокол об административном правонарушении!
И он все так же медленно достал из сумки голубой разграфленный бланк.
– Да это какое-то безумие! – Эва завертела головой, чтобы найти поблизости хоть одного нормального, вменяемого человека. – На меня набросилась эта ненормальная, и меня же в этом обвиняют! Я буду жаловаться…
– Это ваше право! – Лейтенант неторопливо положил бланк на прилавок, неспешно разгладил его и начал медленно выводить, проговаривая каждое слово вслух:
– Гражданка Стрижева Ева…
– Эва! – машинально поправила его Эва.
– Это без разницы! Стрижева Ева Эдуардовна…
Эва поняла, что автобус уходит. Что делать? Этот паразит ни за что не отдаст ей паспорт, небось нарочно тянет, ждет, что она набросится на него, и тогда он с полным правом арестует ее и отвезет в обезьянник. Нарочно издевается, садист!
Эва представила, как она сидит в грязном заплеванном помещении с бомжами и проститутками, и от этой картины на нее накатила ужасная слабость. Она закрыла лицо руками… и вдруг что-то с ней случилось, она внезапно успокоилась. Пусть этот тип пишет все, что хочет, это больше не имеет значения…
– Ой, – услышала она вдруг неуверенный голос, – Коля, а я ведь, кажется, ошиблась. Совсем эта баба на ту и не похожа, что Валерика у меня увела…
Эва опустила руки, взглянула на лейтенанта…
И с изумлением увидела, что никакого лейтенанта нет, он исчез, пока она стояла, закрыв глаза.
Не было и протокола на стойке, не было и взлохмаченной фурии с красным лицом. Эва стояла перед стойкой, и продавщица протягивала ей бутылку:
– Вы просили воду без газа, не холодную. С вас пятьдесят рублей. И вот еще, это ваше? – девица протянула ей паспорт.
– Да… без газа…
Эва машинально расплатилась, взяла воду, сунула паспорт в сумку и вышла из магазинчика.
Что же это было?
Неужели вся эта сцена ей померещилась?
Автобуса на стоянке не было.
Она взглянула на часы.
Время отправления, назначенное водителем, давно прошло.
Прислушавшись к своим ощущениям, она почувствовала саднящую боль в лице, там, куда пришлись удары сумасшедшей фурии.
Не померещилось.
Стоянка была пуста. То есть был синий «Фольксваген» у заправки, еще парочка машин, одна полицейская, с мигалкой, этого лейтенанта Черемыкина, надо думать. И все, никакого автобуса. Время позднее, народ уже к дому старается прибиться.
– Подождите! – крикнула Эва. – Подождите меня!
Никто ей не ответил, только задние огни междугородного
