уголок его губ слегка приподымается в улыбке, а сам он лениво откидывается на спинку кресла.
– Показывать здесь свою крутость. Для чего весь этот номер с водителем? Я что, сама о себе не могу позаботиться? – если бы мой взгляд мог убивать, Егор был бы уже без признаков жизни.
– Можешь, Ева, – лениво протягивает он. – Но я сделаю это лучше.
Последняя его фраза – словно капля бензина в разгорающееся пламя злости. Подхожу к его столу и, опираясь руками о твердую поверхность, подаюсь навстречу Егору. Не свожу с него прожигающего взгляда.
– О жене своей заботьтесь, Егор Анатольевич. Обо мне найдется кому позаботиться. Неженатому, – мой голос – шипение змеи, а губы искажаются в горькой улыбке.
– Ты думаешь, я кому-то позволю посягнуть на свое? – рычит он и подскакивает с кресла, заставляя меня пятиться к выходу. Ушам своим не верю. Этот мужчина имеет наглость после всего предъявлять на меня какие-то права.
– «Твое», Егор, в телефоне под именем Жена. Я не твое. Если ты не можешь отнестись по-взрослому к моему отказу, я уйду из отдела, – отвечаю ему с вызовом, стараясь сохранить остатки втоптанной в грязь гордости.
Глядя себе под ноги, со зловещей улыбкой на губах, он не спеша подходит ко мне. Поднимает на меня глаза. Сердце отдает пулеметную очередь от дикой ярости, клубящейся в них.
– Даже не надейся от меня сбежать, – шепчет он. Его руки в карманах, все тело напряжено. А я мелкими шажками отдаляюсь от него.
– Я не уволю тебя, не дам перевестись в другой отдел. Ты будешь рядом. Поняла?!
– У кого-то здесь синдром Бога? – спрашиваю с улыбкой на губах, а сама тянусь к ручке двери. Так, на всякий случай.
– Хватит истерить. Успокоишься – поговорим, – видимо, устает от нашего спора и, развернувшись, направляется к столу.
Выхожу на улицу. Готова кого-нибудь придушить. Я просто в ярости. Возле входа, на обочине припаркованная служебная машина.
– Семен, езжай домой. Я сказала шефу, что доберусь сама, – подойдя к машине, говорю водителю.
– Хорошо, Ева. До завтра, – улыбается он, явно обрадованный новостью.
Всю последующую неделю Егор испытывал мое терпение. По утрам и вечерам, словно часовой на посту, меня неотступно ждал Семен. На мои реплики о том, что я не нуждаюсь в его услугах, он хмурился и отвечал, что если я не сяду в машину, шеф уволит его. Делать было нечего, приходилось соглашаться. На работе был настоящий аврал. Поэтому «семейные» разборки больше не устраивались. Егор разговаривал со мной строго по делу. На планерке даже не смотрел на меня.
В четверг вечером Егор в очередной раз вызвал к себе в кабинет. Войдя, обнаруживаю сидящего рядом с ним Илью Сергеевича.
– Завтра мы выезжаем на арест гостиницы, – слету огорошивает меня новостью Егор. А в глаза все так же не смотрит. Взгляд опущен на свои руки.
– Выезжаем? – переспрашиваю я, искренне надеясь на то, что мне послышалось.
– Да,
