себя, надел маску Дон Жуана, лучезарно улыбнулся и подошел юной нимфе, взял ее за руку и, развернув к гостям, обратился к Алану с благодарственной речью.
– Тебе удалось поразить меня. Никогда не видел ничего более… – он посмотрел в бледное лицо девушки. – Чудесного. Ты устроил всем нам сказку. Настоящая русская певица, да еще и такая красивая.
– И невинная, – Алан подмигнул племяннику, и, наклонившись, шепнул на ухо. – Даже представить не можешь, чего мне стоило получить такую птичку. Самое главное – я проверил. Все натуральное, а талант какой. Будет тебя вечерами развлекать.
– Она же молоденькая совсем… – Майкл с сомнением окинул девушку взглядом. – Надолго? – он снова повернулся к дяде.
– Насовсем. Дом большой, убирать надо, а тут бесплатная рабочая сила, да еще и постель греть будет. Ее обучили всему. Не волнуйся, проблем не будет.
Что-то в тоне дяди и выражении его лица вызвало у Майкла отвращение. Он еще помнил историю с тайкой. Сейчас же Алан перешел все границы. Россия – это не Таиланд. И, чтобы сломать женщину из свободной страны, где рабство – это постыдная веха истории, нужно… Майкл остановил себя. Он не хочет знать, ни как Алан вывез девушку из России, ни как сделал из нее послушную игрушку. Хотя, может, он ошибается, и она прирежет его среди ночи или побежит к полицейским. Ничего, разумеется, не добьется. Алан быстро заминал подобные дела.
– Как тебя зовут? – обратился он к девушке. Она подняла на него зеленые глаза, которые ничего не выражали. Абсолютная пустота. Как же ей удается? Вкладывать так много чувства в пение и музыку?
– А как бы вам хотелось, мистер Гэтти? – чуть слышно спросила она, быстро опуская взгляд в пол. Она говорила с акцентом, но вполне прилично. Девушка напомнила Майклу цветок. Белоснежную лилию. В принципе, неважно, как ее зовут. Еще один подарок, который он не заказывал. И так уж завелось, что девушки, подобранные дядей, не желали открывать своих настоящих имен. Они играли в игру, продавая себя, и чтобы не чувствовать унизительности своего положения оставляли частичку себя незапятнанной, личной. Что-то вроде табу на поцелуи в красотке. Майкл никогда не осуждал девушек, не интересовался причинами, по которым они позволили себя подарить постороннему человеку. Не интересовала его и цена. Он просто надеялся, что однажды дядя осознает, что его игры больше никому, кроме него самого, не приносят радости.
– Я буду называть тебя Лили, а ты зови меня просто Майкл.
– Как скажете.
– Ты чудесно пела сегодня, – он заставил себя быть вежливым.
Скептически изучая Лили, он размышлял о том, как поступить с ней. Древняя профессия стремительно молодеет. Сколько ей? Совсем еще малышка, а уже на ту же тропу. Зачем? Имея ангельскую внешность и талант? Неужели нельзя придумать что-то более достойное?
– Я рада, что вам понравилось, – не меняя интонации и не поднимая глаз, ответила девушка.
Майкл покачал головой, хмуро глядя на нее. Алан сказал, что она девственница. Из другой
