здание из обожжённого кирпича, – ответил он с тем же холодком в голосе, с которым со мной общались все НПС, но кое-что изменилось.
Слава делала меня известным и, несмотря на уровень репутации, НПС были более почтительными. Вон, даже про дорогу рассказал. Все-таки какой-никакой, а герой, а не хер собачий. Еще слава помогала взять хорошие квесты у квест-стартеров изгоев, которых не было в списке репутаций, открывала скрытые локи, магазины, и т. д. В общем, героем быть хорошо.
Вантит как будто вымер. Улицы были пустынны, если не считать бродячих собак, кошек и крыс. Такую картину можно было увидеть только в мелких зачуханных городах. В деревнях хоть домашняя скотина издавала какие-то звуки, а тут тишина. Про большие города, я молчу, там круглосуточное столпотворение и людской гам.
Под ногами хрустел песок. Его тонкий слой нанесло на улицы города из Великой Пустыни. Что-то пока цифровая судьба заставляет меня курсировать возле ее границ. Город практически не освещался. Все дома были двухэтажными и из кирпича. Троллил что ли меня непись-стражник? Только вывески на некоторых строениях были видны благодаря масляным фонарям.
Гостиницу нашел по трепещущему около вывески огню. Постучал в дверь. Сразу же кто-то за ней завозился, звякнули ключи и дверь со скрипом открылась. Старик в ночном колпаке держал в одной руке масляную лампу, а в другой массивную связку ключей на железном кольце.
– Чего тебе? – недобро проговорил он, старчески шамкая губами, ткнув мне практически в лицо лампой.
– Комнату, добрый хозяин, – произнес я, отшатнувшись и думая о том, как мне надоела эта лесть перед НПС.
– Десять серебряных за день, – сказал дед и бросил на меня отрывистый взгляд выцветших глаз.
– А тридцать серебряных не хочешь, потомок Иуды? – вспылил я от таких цен. Абракадабрусом с меня брали меньше.
НПС мгновенно обиделся и начал закрывать дверь. Иконка системных сообщений мигнула. Видимо, репутацию с этим городом списали.
– Ладно, уговорил, – пошел я на попятную.
– Пятнадцать! – выкрикнул дед. Точно репутацию списали.
– Согласен, дедушка, – проблеял я.
Дедушка люто на меня посмотрел и хотел что-то сказать, но промолчал, увидев деньги. Тут же живо их сграбастал сухонькой и очень ловкой ручонкой. Затем передал мне ключ с биркой, на которой был номер комнаты. Подумав, дал мне фонарь, сопроводив это словами:
– Убьёшься еще. Грех за тебя на душу брать. Вон там поднимешься наверх.
Освещая пространство гостиницы фонарем, я по скрипучей деревянной лестнице поднялся на второй этаж, где были расположены комнаты, сдаваемые игрокам. Дед, оставшийся на первом этаже, крикнул желчным голосом:
– Лестницу не правлю специально, чтобы всякие ночами не шарились по гостинице. Сплю я чутко. Услышу, как ты скрипишь. Если что не так, мигом стражу кликну.
Я
