словно гигантская змея.
Лицо Ларисы из бледного стало лиловым, изо рта вывалился язык, смахивая на пиявку, насосавшуюся крови. Налившиеся кровью глаза вылезли из орбит.
– А-а-а-а-а… – захрипела она в тщетной попытке избавиться от кошмарной твари. Потеряв равновесие, девушка подалась вперед, задев Катю, и сестры, не удержавшись на ногах, рухнули на пол.
Парализованная страхом Катя все же попыталась подняться, но ее рука неожиданно коснулась извивающейся ленты шарфа. «Оно» было холодным и скользким, словно брюхо дохлой рыбы, и девушка закричала, отпрянув.
Только сейчас Катя ощутила, что пол под ногами почему-то стал влажным и липким, и от него резко несло металлическими стружками. Катя отползла к кровати, в ужасе глядя на свои ладони. Казалось, их окунули в ведро с алой краской.
«Кровь», – застучало в мозгу.
Узорчатая тварь, подрагивая и колыхаясь, медленно поднялась вверх, напоминая огромного питона. Лариса, хрипя и елозя в луже крови, все еще пыталась предпринять слабые попытки освободиться от петли. Шарф вздрогнул, как живой, и девушку начало волочить, разбрызгивая вокруг кровь.
Катя завизжала, размазывая алые капли по перекошенному от ужаса лицу.
– Нет! Нет, Ла…
Сверкнула яркая вспышка, и ее вопль утонул в оглушительном грохоте – взорвался телевизор. Осколки экрана разлетелись смертоносной шрапнелью, один из которых чиркнул по предплечью Кати, оставив едва заметную царапинку.
Словно путь в неведомую бездну, с треском распахнулась дверь. Из проема повалил едкий, выедающий глаза дым. Из «нутра» твари слышались душераздирающие вопли и злобный смех, вспыхивали багровые искры, в комнату толчками начали вливаться свежие потоки крови, в которых белели ошметки плоти. Шарф дернулся, словно получив негласную команду, и резко потащил Ларису в визжаще-хохочущую тьму.
– Нет! – срывая голосовые связки, закричала Катя. Она на коленях поползла к сестре, ухватившись за щиколотку, но ее резко встряхнуло, словно котенка, и поволокло вместе с Ларисой. Будто какая-то неведомая, демоническая сила неумолимо тянула сестер прямо в ад.
Глаза нещадно выжигала гарь, уши закладывало от пронзительных криков и безумного хохота, но Катя упорно держалась за ногу сестры. Внезапно по телу широкой волной пробежал стылый озноб, и она хрипло закричала. Пальцы держали вязкую пустоту, никакой Ларисы рядом не было.
Зловонный дым рассеялся, и, как только Катя обрела способность видеть, с грохотом захлопнулась дверь.
– Нет, – неверяще прошептала она, с трудом поднимаясь. Поскальзываясь босыми ногами по залитому кровью полу, Катя проковыляла к двери и потянула ручку на себя.
Дверь не шелохнулась, как если бы была наглухо заколочена толстыми гвоздями.
– Лариса, – дрожащим голосом позвала Катя. Она снова и снова дергала на себя дверь, до тех пор пока в плече не начало стрелять рваной болью. Но девушка не обращала на это внимания, исступленно крича и дергая неподдающуюся, словно вросшую в пол дверь.
Из
