я.
Михаил тоже снял рюкзак и присел на поваленный ствол дерева. Азазель уже расстегнул пряжки и начал вытаскивать завернутые в бумагу бутерброды, довольно похрюкивал и покряхтывал, один раз даже облизал пальцы.
Михаил подставил лицо жарким лучам солнца, рядом совсем неуместно прозвучал недовольный голос Азазеля:
– А сыр где?.. Где сыр, спрашиваю?
– В моем, – сообщил Михаил. – Но если в обмен на бутерброды…
– Ты совсем человеком стал, – сказал Азазель с упреком. – И вообще торгово-договорные отношения с друзьями не совсем хорошо.
– Эй-эй, – напомнил Михаил. – Разве мы друзья?
– С напарниками, – уточнил Азазель. – С напарниками тоже не совсем, хотя допускается, если ты демократ с либеральными ценностями. Но ты же милитарист с тоталитарным уклоном? Для тебя честь выше денег!
– Держи сыр, – ответил Михаил. – Тебе лучше есть, чем говорить. Вреда меньше как мне, так и окружающей природе… А это еще что ты набрал?.. Ого, икра, форель, жареное мясо, булочки, даже восточные сладости… Что за чревоугодный разврат, разве тут толпа? Мы же вдвоем…
– Эх ты, – сказал Азазель снисходительно, – разве не видишь, что мы с тобой угощаем великого и непревзойденного Азазеля? Того Самого, понял?.. А вот тебе за обедом надо есть мало, а за ужином еще меньше, ибо здоровье всего тела куется в кузнице нашего желудка.
Михаил сказал с подозрением:
– Но ты сам жрешь в три горла!
– Мне можно, – ответил Азазель смиренно, – я падший… а тебе нужно держаться, ваша святость.
Михаил с минуту смотрел, как он лопает, чавкая и причмокивая от удовольствия, наконец успел ухватить с пластиковой тарелки последний кусок форели.
– Солдаты перед битвой должны быть полны сил.
– Вот так и начинается падение, – сказал Азазель грустно. – А мне до полного счастья как раз того кусочка недоставало… Ладно, восполню пирожными.
Некоторое время ели молча, Михаил чувствовал, что в самом деле успел проголодаться, у Азазеля чувство времени работает без перебоев.
– Леонид, – сказал Азазель с набитым ртом, – велел своим воинам хорошо позавтракать, напомнив, что обедать будут уже в Аиде. И вообще ничего нельзя делать до завтрака; но если все-таки нужно начать работать до завтрака, нужно сперва съесть завтрак. Мудрецы говорят, не откладывай до ужина того, что можешь съесть за обедом. А еще, что после хорошего обеда всякому простишь, даже родному брату.
– На что намекаешь? – спросил Михаил с подозрением.
– Ни на что, – ответил Азазель мирно. – Просто умничаю. Я же умный, не заметил?.. Хотя, конечно, ты же военный, ты другое замечаешь.
– Я все замечаю, – проговорил Михаил с угрозой. – Даже то, что в мире пахнет большой и страшной грозой. Мир явно ждет прихода Мессии! Второе пришествие Христа не за горами! И тогда этому миру конец…
– Мишка, мир изменился, – ответил Азазель с сочувствием. –
