style="font-size:15px;"> – А сына своего я не потеряю, – произнесла она. – Ничему, кроме смерти, этого не добиться. Умирать же я вовсе не намерена. Слишком уж хочу увидеть моего внука.
Луиза
Зима 1942 года
Оставаясь одна (а в последнее время так случалось почти все время) и когда ее совершенно одолевала вялость, она пыталась сложить из кусочков себя самой некую узнаваемую фигуру, чтоб сама могла как-то разобраться, кто она. На актерских курсах они часами обсуждали типажи людей – грани их личностей, черты их нравов, причуды их поведения или темперамента. Обсуждали действующих лиц в пьесах, конечно же, и неделями ругали «плохие» пьесы, персонажи которых были двухмерными – вырезанными из картона фигурами без глубины. Тогда, когда они поговорили об этом со Стеллой, когда трусцой прошлись по всем своим теориям, Стелла сказала: «Конечно же, потому-то Шекспир с Чеховым и единственные драматурги, наделенные талантом. Их герои больше похожи на яйцо. С какой стороны ни взгляни, они никогда не выглядят плоскими, за ними следует что-то таинственное из-за угла, который и не угол вовсе, но в то же время всегда представляешь себе цельную фигуру…»
А вот она, хотя и не просто действующее лицо в пьесе, себя яйцом совсем не ощущает, больше похожа на кусок безумной брусчатки или часть складной мозаики. Она не ощущала в себе никого узнаваемого, даже отдельные бруски для мощения или куски мозаики, казалось, едва ли под стать ей, больше они походили на череду кусочков, к каким она стала привычна и какие, следовательно, годятся, чтоб ими играть. Миссис Майкл Хадли – один из таких кусочков. Счастливая молодая жена пленительного мужчины, кто, если верить Ци, разбил несчетные сердца. Люди писали «Миссис Майкл Хадли» на конвертах, так было в подписи к фотографии, сделанной знаменитой фотостудией Харлипа и появившейся вскоре после бракосочетания в «Кантри лайф». Так называли ее служащие в гостиницах. Эта дама, ипостась ее, пережила фешенебельную свадьбу, фото с которой появились в большинстве газет. «Я выгляжу молодой картошкой в белых кружевах!» – нюнила она, зная, что это рассмешит семью Майкла. Эта дама носила золотые часы, свадебный подарок Судьи, и кольцо с бирюзой и бриллиантами, подаренное ей Ци на обручение. У нее новые чемоданы с инициалами Л.Х., выбитыми золотом по белой коже. В «Кларидже» ей дали номер, чтобы она сняла белые кружева и надела выходной костюм, сшитый для нее Гермионой, – приятный кремовый твид с размашистой тонкой алой вставкой-галочкой: прямая короткая юбка и пиджак с укороченным рукавом и светлыми алыми пуговицами. Она вышла из лифта, прошла к широкому входу отеля, заполненного членами ее семьи и людьми, которых она в жизни не видела, вышла к «даймлеру», где Кроули (шофер Судьи) поджидал, чтобы отвезти их. Позабыли про пальто, и Ци послала за ним Малколма Сарджента[17]: «Малколм, добрая душа, принесет его», – сказала она, и он принес. Миссис Майкл Хадли была той, кого благожелательно разглядывали адмиралы, некоторые из которых прислали громадные картонные коробки, полные чего-то явно когда-то ценного, а ныне превратившегося в разбитое стекло. Благодарить за такое было труднее всего, потому как в худших случаях по осколкам нельзя
Сэр Харолд Малколм Уоттс Сарджент (1985–1967) – британский дирижер, органист и педагог.
