огнями наверху, которые были расставлены вдоль дороги через каждые сто шагов. Плут не смог удержаться и поднял глаза.
Впереди он увидел высоченную крапчатую охранницу-шрайку, облачённую в форму с отполированной до блеска нагрудной пластиной, и огромный шлем с кривым клювом. Она смотрела на публику злобными немигающими жёлтыми глазами. К груди она прижимала лапу с длинными острыми когтями, в которой был зажат грозный, наводящий ужас костолом. Шурша перьями, шрайка занесла над собой грозное оружие. У Плута затряслись поджилки от страха. Он немедленно опустил глаза в землю и покрепче вцепился в свою спутницу. Ему было слышно тяжёлое дыхание Магды.
– Как ты смеешь! – Резкий окрик шрайки пронзил воздух, как стрела.
Плут закрыл глаза и втянул голову в плечи, ожидая, что за возгласом охранницы непременно последует удар.
– Смилуйтесь, смилуйтесь надо мной, – жалобно заскулил перепуганный насмерть гоблин. – Я не хотел… Прошу вас. Я…
Костолом взметнулся в воздух: удар по черепу – и в вечерней тишине раздался хруст сломанных костей.
Плут приоткрыл глаза. Сначала его ослепил блеск костолома. Потом он увидел тело маленького гоблина, валявшееся у шрайки под ногами. Рядом с ним по доскам растекалась лужа крови.
– Так тебе и надо, гоблиново отродье, – хрипло крякнула охранница, а стоявшие за ней ещё две шрайки, веселясь от души, защёлкали клювами.
Перебросив костолом через плечо, шрайка с достоинством отбыла; остальные последовали за ней. Магда подхватила Плута и чуть не силой поволокла его за собой. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. Плут не раз видел, как совершалось насилие, да и сам он, бывало, попадал в переплёт: то на него злобно орал профессор, то он ввязывался в кровавые драки между младшими библиотекарями и учениками академиков. Но такое! Здесь всё было иначе. Здесь было совершено хладнокровное, бесстрастное, жестокое убийство.
– Всё кончено, – спокойно произнёс Стоб, шагающий позади. – Пойдём, пойдём… Давай шевелись, а то мы никогда не доберёмся до очередного контрольно-пропускного пункта. Там есть площадка, где можно передохнуть.
Плут взглянул на тело несчастного гоблина, валявшееся на обочине, и вздрогнул, узнав его заплечный мешок. Гоблин, как и он сам, был точильщиком ножей. Чьи-то руки подхватили мертвеца и оттащили в тень. Почти сразу же Плут услышал приглушённый всплеск, как будто что-то тяжёлое бросили в болотную жижу. От злополучного гоблина осталось лишь маленькое кроваво-красное пятно на деревянной мостовой – единственное, что напоминало о происшедшей здесь трагедии. Плут вспомнил, что на Дороге через Великую Топь ему уже встречалось немало таких пятен.
Плут повернулся к Магде.
– Какое ужасное место, – одними губами прошептал он.
– Мужайся, Плут, – подбодрила его Магда. – Мы сможем остаться на ночлег на площадке для отдыха. Я уверена: там нас должны встретить.
Плут замедлил шаги.
– А нельзя ли остановиться прямо здесь?
