и временами пропадает.
– Старшина Колис?
– Коллинз, сэр! – даже лёжа под выгребателем старшина попытался вытянуться по стойке смирно.
– Не важно… пссссшшшшш… докладывай.
– Столкнулись с превосходящими силами противника, обнаружили энергетическую пушку, изображение отсылаю, – и тихо добавил. – Потери чуть выше нормы.
– Хрен…пссссшшшшш… на потери, – сплюнул мужик. – Чёртова пушка… пссссшшш… не даёт нам выслать подмогу. Заставите её заткнуться хоть ненадолго…псшшшсшшш… освобожу всю роту.
– Есть, кэп! – Коллинз попытался козырнуть и впечатался башкой в низко нависший трак. Изображение потухло.
Кэп?
Он сказал КЭП?
– Это что был он? – только начало до меня доходить.
– Даааа, – протянул Жаб. – Дориан Тайрел собственной персоной, разговаривал с тремя рабами, прикинь. Нам трындец.
– Может обойдётся? – я задумчиво пожевал губу, всё ещё находясь под впечатлением. Представьте, вам на мобильник звонит президент и интересуется самочувствием вашей собачки, ещё и помочь обещает. Тут волей не волей захочется собрать манатки и уехать куда подальше.
– Что обойдётся? – зло выдохнул француз. – Ты слышал что он сказал?
– Он нас освободит! – с глупой улыбкой во всю рожу, прошептал Коллинз.
– Дурень!
Визоры вспыхнули снова, теперь на связи наш лейтенант-куратор Лепка. Тщедушный и мерзкий тип. Самый молодой и глупый из лейтенантов, потому и командует ротой рабов. Его видно гораздо чётче, штабная «банка» Лепки всего в нескольких километрах к югу и сигнал лучше пробивается сквозь помехи.
– Не знаю что вам приказал кэп. – пропищало это недоразумение. – Но если вы сейчас же не выполните его приказ, то лучше бы вам сдохнуть прямо там. Отбой.
Изображение потухло. Мы синхронно выдохнули. Если Лепка сказал, что лучше сдохнуть, то лучше сдохнуть. Когда мы не выполним приказ и вернёмся живыми, он устроит показательную казнь, которая затянется дней эдак на пять-десять. А сержант Голос будет тыкать в наши измученные страданием тела пальцем и рассказывать новичкам, что у каждого есть шанс возвыситься, стать богатым и успешным, но предательство карается жестоко и неумолимо. Таковы суровые, но справедливые законы братства наёмников.
– Нам трындец, – повторил Жаб.
– Может подстрелить эту дуру когда она снова вынырнет? – предложил я.
– Надеюсь ты не думаешь, что то, что высовывается на поверхность и есть вся пушка?
– Эммм… Теперь уже нет.
– Это заменяемая часть пускового отсека, их там штук десять, они поочерёдно стреляют.
– Откуда знаешь?
– Нужно Голоса на занятиях слушать и вопросы задавать, а не заниматься фигнёй. Да вы не переживайте, – Жаб опять разлёгся и закинул руки за голову. – Эта махина легко ухлопает все
