с трудом прочитала одну-единственную фразу про красные яблоки, а Дима вообще воздержался, заявив, что ничего написать он не успел. Сэнсэй немного опечалился, кое-как заставил смазливого парня произнести что-то банальное на японском, после чего переключил свое внимание на других учеников. Было видно, что Маргарита на уроках скучает – она быстрее других осваивала новый материал, в два счета составляла предложения, а в оставшееся время записывала что-то на японском, может, таким образом заучивала новые слова, а может, сочиняла рассказ. Когда сэнсэй давал очередное задание, девушка шепотом рассказывала мне грамматические правила, дала даже табличку с аккуратно переписанными из учебника слоговыми азбуками. Дабы изобразить бурную деятельность, я переписала таблички к себе в тетрадь. Все равно пока ничего интересного для меня на уроке не происходило, а изучать иностранные языки я всегда любила и быстро втянулась в постижение премудростей японского.
Полтора часа учебного занятия пролетели незаметно – я взглянула на часы, когда сэнсэй сказал, что на сегодня урок закончен. Что ж, кроме того, как сказать по-японски слова «огурец», «яблоко» и прочие наименования съедобных продуктов, я ничего не узнала. Разговаривать на уроке получилось только с Маргаритой, об остальных учениках сэнсэя я ничего, кроме их имен, не выведала. Если принять за факт предположение девушки, что Кузьмину кто-то желает смерти, то вряд ли кого из студентов можно считать возможным злоумышленником. Действительно, с какой стати Кате, Лене или Диме ненавидеть сэнсэя? Не доросли они еще до возраста жестоких убийц, хотя маньяки встречаются и среди подростков. Но пока я не придумала, кого все-таки можно подозревать. Может, Александра? Он – самый старший ученик и, как я поняла за прошедшие полтора часа, довольно замкнутый в себе и неразговорчивый товарищ. Надо как-нибудь попробовать с ним пообщаться. Дима и Лена – весьма бестолковые ученики, даже человек, который пришел в первый раз на занятие, уже худо-бедно может при желании изъясняться банальными фразами. А эта парочка даже двух слов связать не может. Вопрос, чем они вообще занимаются на уроках? И для чего ходят, раз не даются им иностранные языки?
Неожиданно сэнсэй обратился ко мне – не на японском, а на русском.
– Женя, у нас сейчас будет репетиция спектакля. Насколько я знаю, вы собираетесь ехать на фестиваль, как сказала Рита?
– Да, я очень хотела бы! – заявила я. – Узнала, что у вас будет «Японский квартал», а я очень интересуюсь не только японским языком, но и культурой и искусством этой страны. Поэтому и собираюсь поехать!
– Если хотите, можете остаться на репетицию! – милостиво разрешил мне Кузьмин. – Дадим вам какую-нибудь роль, выступите!
– Я с радостью! – тут же заверила сэнсэя я. – Только я ведь в первый раз пришла на занятие, вдруг не справлюсь?
– Справитесь! – заявил Кузьмин. – У вас есть способности к языкам, это сразу видно. Вы владеете английским
