впередсмотрящего пребывал рядом с Гленном, стоящим на руле: вели наблюдение, курили и общались на чудовищной смеси языков, прекрасно, впрочем, понимая друг друга.
Реджинальд недолго постоял с ними рядом, послушал эту вавилонскую речь и, убедившись, что все в порядке, пошел в каюту.
Супруги, естественно, обитали в лучшем помещении на судне. Правда, помещение это было не больше вагонного купе с теми же верхней и нижней полкой, но Симпкинс и научные кадры обитали примерно в таком же вчетвером, а прочих пришлось втиснуть в общий кубрик, так что каюта Гатлингов была все же оазисом роскоши, так сказать.
Туда-то, в этот утлый комфорт, и спустился Реджинальд. Посмеиваясь, рассказал жене о «международных отношениях» в ходовой рубке, добавив от себя, что это его радует: члены экспедиции находят контакт друг с другом, а это великое дело.
Вивиан, лежавшая на нижней кушетке с ерундовым дамским романом, воодушевленно ответила, что да, безусловно, это хорошо, добрый знак на будущее… словом, отговорилась благостными банальностями.
Кажется, муж впечатлился ее словами. Во всяком случае, он с довольным видом взобрался на верхнее койко-место, отчетливо там зевнул и через какое-то время задышал ровно, безмятежно – уснул.
Вивиан вновь уткнулась во французский текст, попыталась читать, но поймала себя на том, что водит взглядом по строкам и не понимает написанного. Тогда она положила книгу на грудь, закрыла глаза и тоже сделала вид, что дремлет.
По правде же она не могла избавиться от смутного нехорошего предчувствия.
Из не вполне осознаваемого суеверия она старалась не замечать это предчувствие, уверяла себя, что нет ничего, все пустое, чепуха. Может, нездоровится слегка, давление повышенное или, наоборот, пониженное…
Но в глубине души сознавала, что это не случайность. Она не могла уловить, что не так в событиях последних дней, все вроде бы шло нормальным чередом… но в самом ходе времени таилось что-то неясное, не понять, хорошее ли, плохое ли, но явно большее, чем сумма видимых явлений.
И разгадать его Вивиан не могла, и признаться в своих смутных тревогах тоже. Даже мужу. Пустые волнения, ни к чему не ведущие разговоры… Ничего хорошего. Поэтому она лежала с глупой книжкой, делая вид, что читает, но даже и ее не могла осилить.
Но все же миссис Гатлинг собралась с душевными силами, отложила роман и стала уговаривать себя заснуть, справедливо полагая, что здоровый сон поможет разогнать ненужные наваждения.
Глава 4
Наутро пассажиры, выйдя из кают, не узнали Конго.
Вчера это была необъятная река с далекими берегами, негусто покрытыми низкорослыми зарослями типа колючего кустарника. Сейчас же берега сильно сдвинулись и столь же сильно обросли настоящим тропическим лесом: темными широколиственными деревьями с могучими ветвями, ниспадавшими к самой воде, подобно причудливо застывшим водопадам – и за ними, в глубине, угадывался почти непроглядный мрак джунглей, царство теней, недоступное даже для экваториального солнца.
