юноша провёл необозримое количество часов собирается выкинуть его как половую тряпку.
– «Верхний научный совет» предал нашего брата! Они прислушались к словам, какого–то выскочки, который не способен прислушиваться к чужому мнению. – Яростно сказал Тиберий.
Азариэль несколько секунд собирался с мыслями, примирявшись с предательством, которое нельзя было ни ожидать ни готовиться к нему.
– Братья, сегодня я с вами! Братья, я добровольно покину «нижний научный совет». – Подавленно, будто сомневаясь в своих словах, твердил Азариэль, ибо его давило чувство, что этого говорить не следовало, но он по чьей–то воле всё–таки произнёс это.
После этих слов, Азариэля ещё долго гложила разочарование, боль за предательство, ведь ему ещё завтра идти в Верхний Научный Совет и говорить им о своём решении, которое далось ему крайне не просто.
В зале раздались восторженные голоса и крики, все яро приветствовали это, как присутствующим казалось, правильное решение. Люций с взглядом победителя убрал руку с плеча юноши и сказал только: «Правильный Выбор».
Многие сели и начали, есть, и говорить на различные темы, которые только придут в голову.
Кто–то говорил на тему жизни в Ордене, кто–то брал темы более высокие, кто–то твердил на темы более личные. Люций же с Камиллой довольно ушёл обратно в тень. Его никто не заметил.
Азариэль же со всеми быстро и спешно попрощался и отправился в келью. На нём не было лица. Он медленно шёл, ноги стали каменными, а путь до кровати бесконечен. Он медленно поднялся по ступеням, открыл люк, вышел к кровати и рухнул на неё.
– Как он нам так быстро поверил? – Тем временем Камилла задала вопрос Люцию.
– Его было легко обмануть, ибо те силы, которые за мною стоят и стремятся к изменениям, способны больше, чем на иное. – С гордостью и напыщенностью вымолвил рыцарь, будто с пренебрежением взирая на девушку, как на жертвенную козу, но так же оставаясь невидимо, укутавшись во мрак.
Глава восьмая. Конец начала
Цитадель ордена. Следующий день.
Утро. Восход. Солнце лениво вставало, озаряя утренним тусклым светом прохладные кельи Ордена, постепенно их прогревая. Окна в кельи были открыты нараспашку, отчего по ним и гулял свободно ветер. Так постепенно тусклый свет и заполнил кельи Ордена.
Азариэль ещё находился в глубоком сне. Дурные сновидения, касающиеся всех аспектов жизни юноши, терзали душу и разум парня, не давая ему спокойно спать, и только под утро вся эта фантасмагория бреда отпустила рассудок парня, и он мирно уснул.
Сны касались всего, чего только можно было. Разрушенный и сожженный до тла дом, что был уничтожен почему–то по вине юноши, и он не смог этому помешать. Сон, переполненный позора, который вызван был изгнанием из Ордена. Но самое страшное, что терзало его ночью, это были сновидения, касающиеся Аквилы. Самые страшные кошмары терзали его душу. Парень этой ночью увидел
