повара и садовника. – Отчим милостиво указал мне на стул. – Позавтракай, Варвара. Расскажи, как складывается твоя самостоятельная жизнь? Как Альберт? Давно не видел вас вместе.
Ну, вот. И что он пристал к моему жениху? Тот же ясно в наш прошлый визит дал понять, что не хочет брать продукцию его птицефабрики на сбыт в свои магазины. Замялась, подбирая слова, и, наконец, решительно выдохнула:
– Поднимусь к маме.
Развернулась и припустила бегом вверх по лестнице.
– Не стал бы этого делать, – послышался его недовольный голос за спиной, но меня уже было не остановить.
2
Что такое могло произойти в моем доме за пару недель с прошлого визита? Почему я его совсем не узнаю? Неприятное тревожное чувство холодило грудь, в ушах звенело.
– Мама! – Тихонько позвала, приоткрыв дверь в ее спальню.
Ответа не последовало. Вошла, огляделась: внутри было темно и тихо. Интерьер в темно-зеленых тонах выглядел довольно мрачновато и даже пугающе. Такая обстановочка кого угодно могла бы вогнать в лютую депрессию, не удивительно, что мама в последнее время выглядела уставшей, тусклой и серой.
Подошла к окну, раздвинула шторы и открыла форточку. Дневной свет ворвался в комнату вместе со свежей утренней прохладой, запахом озона и привкусом моря. Обернулась к кровати. Мамино некогда красивое тело покоилось на шелковых простынях неподвижно, словно застыло. Она лежала в странной позе: как эмбрион, свернувшись и словно желая закрыться от всего мира под защитой одеяла.
– Эй, мам, – села и погладила ее по плечу.
Она шевельнула губами, но глаз не открыла.
– Мамочка, – позвала еще раз и легонько потрясла.
– М? – Ее веки с трудом приподнялись, замутненные сном глаза посмотрели куда-то сквозь меня. – Варя…
– Почему ты спишь? Мам, тебе плохо?
– М, – простонала она, пытаясь приподняться. Но, очевидно, сил на это у нее не хватало.
– Мы же с тобой договаривались утром съездить в ресторан. Помнишь? Внести предоплату за свадебный банкет, выбрать торт.
– Прости, доченька, – мама едва заметно мотнула головой, – не выспалась.
– Что с тобой такое? Ты сама не своя в последнее время. Поздно легла? Он тебя доводит? – Облизнула пересохшие губы. – Что происходит? Скажи мне честно, мам, я обязательно придумаю, как тебе помочь.
На сонном лице вдруг промелькнул страх. Эту эмоцию я научилась читать еще давно. Приоткрытые в ужасе глаза, вскинутые брови, сжатый в напряженную полоску рот, резкие неловкие движения – все это каждый раз отражалось в ее поведении, стоило только сказать что-то неугодное мужу. Такое трудно было скрыть.
– Родная, – она попыталась рассмотреть меня, прищуриваясь от яркого света, – я просто устала. Честно. Прости. Мне нужно только немножко поспа… поспать…
– Ладно, – выдохнула, поглаживая ее спину, – ничего страшного. Схожу одна.
– Ох,
