style="font-size:15px;"> Сохранить своё Я лелею мечту,
Но вдруг Я не я, а что-то иное?
Погода являет строптивость. Но в общем, к теплу
События движутся. А я вот дрожу перед Богом:
Ведь мало того, что плоть обратится в золу, -
Всё это, быть может, является только прологом.
Неоткрытая книга, обложка, лазурные жалюзи дня,
Шторки, шоры движения в общем весеннем тумане…
Властной, мудрой рукой что-то лепится из меня:
То ли твёрдый кристалл, то ли соль – для воды в океане.
Пустой орех
Стихи, как золотая пыль,
Ложатся на металл сознанья.
Без ликованья и страданья
Осознаю себя как быль.
И тут же – сознаю, что я
Всего лишь сон, – настолько чуждый
Всему, в чём явь имеет нужды, –
Что тёмный лепет бытия
Мне кажется лишённым всех
Возможных смыслов и значений…
Так наплаву, в плену течений,
Пустой вращается орех.
Лейся, песня!
Вновь в ночи узнаю
Дробный щёлк соловья –
Словно песню мою –
Лейся песня моя!
Как мне сладок твой свист,
Полуночный артист!
Как легка ветерка
В тёмной купе рука!
Влажен, розов, душист
Твой полуночный свист! –
Без усилий сейчас
Песня льётся из нас.
Рождение
Моя жена и я – мы оба в этом мире,
Дрожащие одной связующей струной.
Витает торжество в неубранной квартире –
Мы счастливы с моей беременной женой.
Сегодня я везу её туда, где роды –
По новым городским традициям людей –
Должны происходить. В немилость у погоды
Некстати впал наш край – чреда последних дней
Томила нас дождём и зябкою прохладой;
Такой холодный май – досада для костей.
Нависли облака тяжёлою армадой –
Свинцовой темнотой над городом людей.
…И нежность горло мне бечёвкою сдавила,
И слёзы я держал у края тесных век,
Как гири на весу. И ласковая сила
Вела меня с женой по дну асфальтных рек;
По мусору цветов древесных, по блестящим
И чёрным лужам. Тих бы город за спиной -
В ненастный выходной он был ненастоящим,
Пугая нас пустой и гулкой тишиной.
И в слабости своей – я обращался к Богу,
Молясь о той, кто есть и том, кто может быть;
И мы – почти легко – проделали дорогу
Туда, где без меня должно происходить
Дальнейшее…
