остатки человечности. Или это только внешняя оболочка, скрывающая такую же прогнившую начинку, как и у всех местных обитателей?
– Не знала, где находятся его напитки, – попыталась вспомнить все свои оплошности, – заговорила без разрешения и смотрела в глаза.
– Вот чёрт! – глаза блондинки расширились в ужасе. – Тебе повезло, что он оставил тебя в живых.
– Наказывал меня не он…, – звуки хлыста, распарывающего мою плоть, заполнили пространство, заставляя снова зажмуриться.
– Никто не может наказывать рабынь из покоев Хозяина, кроме него самого, – прошептала Милена.
– Это сделал Кроу, – отголоски тяжелых мужских шагов, приближающихся ко мне, волной прокатились по комнате.
– Подожди, – девушка немного отодвинулась от меня, вглядываясь в лицо. – А Господин Кроу здесь причем?
– Ваал разрешил ему выпороть меня…точнее высечь, – кнут, располосовывающий кожу в лохмотья, снова будто вскрыл все раны.
Милена несколько минут молча смотрела на меня, не решаясь заговорить.
– Почему ты молчишь? – меня пугало выражение её глаз, в которых отражался страх и недоверие.
– Не знаю, что и сказать… Такое произошло впервые за все то время, что я нахожусь здесь, – нахмурилась Милена.
– Что это может означать? – мне хотелось, чтобы эта красивая девушка смогла ответить на все мои вопросы, но в тоже время понимала, насколько это бессмысленно, ждать ответов от кого-то, кроме самого Незнакомца в мире, которым правит он.
– Знаешь, подруга, судя по всему тому, что с тобой происходит, то ничего хорошего, – девушка чуть отодвинулась от кровати, опираясь спиной о тумбочку. – Не могу понять, почему тебя наказывал Кроу.…А что делал в это время Хозяин?
– Смотрел, – перед глазами всплыл ледяной сковывающий взгляд и ухмылка на чувственных губах, всколыхнули ту всепоглощающую ненависть, которую испытала в покоях Ваала.
– Просто смотрел?
– Смотрел и пил какую-то гадость. Чёртово пойло и стало причиной моего наказания… Точнее – одной из причин.
Взгляд Незнакомца по-прежнему преследовал меня даже с закрытыми глазами. От его испытывающего, обволакивающего всю душу взора, пробивала дрожь. Но попытки избавиться от него лишь усиливали воздействие синих прожекторов, превращая в реальную угрозу, от которой пекло глаза и колотило как в лихорадке.
– Бедная! Как же ты замерзла! – поднялась с пола Милена, накрывая меня покрывалом. – Тебе нужно отдохнуть, пока раны не затянутся. Завтра все уже должно перестать болеть.
– Ты, наверное, шутишь? – насколько я знала, раны от кнута заживают не меньше месяца, а то, что говорила блондинка, было из разряда фантастики.
– Абсолютно серьезно. Завтра будешь как новенькая, а то и раньше. Я об этом позаботилась, – уперлась руками в бока Милена.
– Ты волшебница? –
