устремлённые на них с отцом. Когда Аластер отстранился, его челюсти были крепко сжаты.
– Ты хороший парень, – сказал он. – Они тебя не стоят.
Колл со вздохом проводил взглядом отцовскую отъезжающую машину, после чего направился в пещеры Магистериума. Хэвок шёл позади.
Всё казалось знакомым и одновременно незнакомым. Запахи, усиливающиеся по мере углубления в лабиринт туннелей, были знакомыми. Шорох разбегающихся ящериц и свечение мха. То, как другие ученики глазели на него и перешёптывались, прикрывая рты ладонями, тоже было знакомым, хотя и куда менее приятным. Даже кое-кто из мастеров это делал. Уже перед входом в их ученические комнаты Колл заметил мастера Рокмэйпла, уставившегося на него с разинутым ртом, и скорчил в ответ рожу.
Колл стукнул браслетом по двери. Та распахнулась, и он шагнул внутрь, уверенный, что комната будет пуста.
Но он ошибся. На диване сидела Тамара, уже успевшая переодеться в форму Золотого года.
«Почему ты думал, что её здесь не будет? – спросил Аарон. – Это ведь и её комната тоже».
В кои-то веки Колл не ответил Аарону вслух, но лишь потому, что у него оглушительно загудело в ушах, и все его мысли сосредоточились на Тамаре. Какой она была красивой, и какими блестящими были её волосы, заплетённые в толстую косу, и как всё в ней, казалось, было продумано до мелочей, начиная c остроты бровей и заканчивая безукоризненностью формы.
«А вот сейчас было странно, – сказал Аарон. – Твой разум будто затуманился или что-то вроде того. Колл? Земля вызывает Колла!»
Нужно было что-то сказать. Он понимал, что должен что-то сказать, особенно потому, что она продолжала смотреть на него так, будто именно этого от него и ждёт.
Но он чувствовал себя жалким, неловким, последним идиотом. И он не имел ни малейшего представления, как объяснить, что да, возможно, не все его решения были правильны, но, в конце концов, ведь всё сработало, и он не сердился на неё, что она сбежала с Джаспером и оставила его в Штабе Вселенского Зла с мастером Джозефом и Алексом, так что и ей не стоит сердиться на него за воскрешение Аарона…
«Не-а, ничего из этого говорить нельзя», – отрезал Аарон.
– Почему? – спросил Колл и лишь затем понял, что он опять сделал это: ответил вслух.
Он удержался от желания хлопнуть себя ладонью по губам, потому что от этого стало бы только хуже.
Тамара встала.
– Почему? Это всё, что ты можешь мне сказать?
– Нет! – воскликнул Колл, хотя так и не придумал, что же ему нужно сказать.
«Повторяй за мной, – вмешался Аарон. – Тамара, я знаю, у тебя есть причины сердиться на меня, и понимаю, что должен вернуть твоё доверие, но я надеюсь, что когда-нибудь мы вновь сможем быть друзьями».
Колл сделал глубокий вдох.
– Я знаю, у тебя есть причины сердиться на меня, – произнёс он, чувствуя себя ещё большим идиотом, если только это было возможно. – И я понимаю, что должен вернуть твоё доверие, но надеюсь, что когда-нибудь
