других людей реанимировать их тело и думали про себя: «Не стоит так суетиться! Полегче! Куда спешить?»
К.: Когда возникают подобные мысли, я вспоминаю одну историю, которую вы рассказывали о своём друге: он попал в автомобильную аварию, а после сообщил, что наблюдал за тем, как бригада спасателей вызволяет его из искорёженной машины, он парил над местом аварии, видел, как его тело несут к машине скорой помощи, и задавался вопросом, попадёт ли он в эту машину вместе с телом или нет, а затем он очнулся в больнице и понял, что решение было принято.
С.: Сейчас вы можете сделать только одно – позволить себе полноценно осознавать это душевное смятение. Не подавлять его. Не пытаться выговориться и не избегать этих чувств. Ваше горе похоже на почку, сейчас оно напоминает набухшую почку, но оно превратится в цветок.
Мы говорили о будущем, когда, возможно, ей нередко будет казаться, что мимо на велосипеде проезжает Мартин. Вот какой‑то человек с таким же цветом волос, как у него, или в таком же свитере проносится на велосипеде BMX, и на мгновение она может решить, что это он. Возможно, она станет искать его по окрестностям, ведь в данном случае от ума нельзя ожидать рационального поведения. Возможно, ум, переполненный эмоциями, будет искать следы его присутствия, хотя Мартина уже нет в этом мире, – ведь на определённом уровне ум знает, что умирает только тело. Но ум также знает, что его тело мертво. И так будет всегда, до последнего её дня. Мы говорили о том, что, наверное, в каком‑то отношении её жизнь никогда уже не будет прежней. Но она могла бы открыться этим чувствам – чего она, наверное, раньше не делала, и если возникает боль, позволить ей присутствовать. Нельзя ни от чего защититься. Мы и так слишком оберегаем своё сердце. Мы говорили о том, что она может позволить своему опыту стать опытом невероятной открытости, сколь бы болезненным он ни был. Даже в идеальных условиях процесс обретения открытости является болезненным. Мы говорили о том, что она находится в очень трудной ситуации, и стоит просто позволить ей проявить себя. Эта ситуация сближает её с собственной смертностью, и у неё, наверное, появляется возможность взглянуть на этот факт совершенно по‑новому. «Когда чувствуешь, что хочешь кричать – кричи, а когда не хочешь кричать, не принуждай себя к этому». Мы говорили о том, как разные волны чувств и мыслей сменяют друг друга, но ни одна не остаётся надолго – всё вечно меняется.
Мы говорили о том, что её ум может забрасывать сознание самым разнообразным мусором. Однако следует просто наблюдать и понимать, что он собой представляет. Нужно проявлять доброту к себе, воспринимать себя как своего единственного ребёнка – с безграничной добротой. А когда отдельные части ума проявляют жестокость или гнев, позволять этим чувствам свободно присутствовать, насколько это возможно. Не напрягаться из‑за них. Не применять насилия, ведь насилие способно лишь усугубить чувства, наполняющие смятением ум. И насилие ведёт к закрытости сердца. Как это ни странно, возможно, высочайшее
