сидеть, Филипп резким движением решил вколоть ей шприц, содержащий скополамин – наркотик, подавляющий волю человека ослабеванием нейронных связей мозга. Берта сразу догадалась, что собирается предпринять Филипп, она ногой выбила шприц из его руки и с кулаками бросилась на него.
– Берта, не нужно марать об него руки. – Спокойно произнесла Мира. – Я знаю, чем его наказать. Но – это позже, а сейчас пусть он нам всё расскажет.
– Да идите вы… – Зло произнёс Филипп и отвернулся. Мира подошла к нему, пристально посмотрела на него и он покорно заговорил. – Я… я хотел вернуть себе деньги, которые считал своими… моя мать тоже не могла смириться с тем, что Алекс решил их завещать своей дочери, о которой внезапно вспомнил – Филипп покорно рассказывал – и наслала на него смерть, а на деньги в банке наложила запрет-проклятие. Это я написал анонимное письмо Мадлен и оставил его в отеле… я думал, Мадлен испугается, и вернётся к себе домой, а я поехал бы следом, и там попытался бы её расположить к себе, потом женился бы на ней и таким образом, вернул бы эти деньги, но Мадлен – не уехала. Я стал следить за ней и усиленно придумывать план, как подобраться к ней, ведь Мадлен стала уже богатой. И я – придумал.
– Но ведь ты же и сам не беден. – Подала голос Мадлен.
– То, что мне оставил твой отец – богатством не назовёшь.
– Я не это имела в виду.
Филипп не обратил внимания на её слова, он продолжал рассказывать о наболевшем. – Следя за Мадлен, я увидел, что она и Берта направились в аквапарк и план родился сам по себе. Я назвался… Томом, владельцем аквапарка. Я, конечно, рисковал, но, почему-то был уверен, что истинного владельца, настоящего Тома ни Мадлен и ни Берта не знают, хоть он и был вместе со своим отцом на церемониале, я и об этом навёл справки, и – не ошибся. Я играл роль влюблённого, и мне казалось, что я нравлюсь, но… я ошибся. Мадлен меня отвергла. Когда она заговорила о каком-то Альберте, я понял – надо действовать, а то выйдет замуж, и деньги уплывут.
– Так вот почему ты так побледнел, услышав имя «Альберт». – Воскликнула Берта. – Мне тогда непонятно была твоя бледность, но я расценила её как ревность с твоей стороны. И я сейчас уверена, ты назвал первое пришедшее тебе на ум имя – Ден, чтобы скрыть свою растерянность. Ах ты, гад! Так вот о каком Филиппе Мира говорила…
Филипп казалось, не слышал никого кроме себя, он продолжал выговариваться. Его рассказ больше на исповедь походил. – Я был уверен, что Мадлен испугается, и подпишет дарственную, но она упорно отказывалась… даже после того как я её… ударил… я не хотел убивать её, я хотел наслаждаться богатой жизнью… я с трудом достал наркотик, отвалил за него немало, после подписания дарственной, Мадлен обо всём забыла бы, что мне и надо было. Но… всё пошло не так. А всё из-за вас, Мира из-за ваших уникальных способностей… чёрт бы вас побрал… – Устало, обречённо произнёс Филипп. – Я сегодня
