И вежливо так говорит:
– Чаю не хотите, Григорий Федорович?
– А теперь можно и чаю. Или чего покрепче, – солидно отвечает ей, очень довольный собой, Крышкин. – Вот только руки помою…
И направился в ванную комнату.
– Ай! – спохватилась Марья Ивановна. – Осторожнее, Григорий Федорович. У меня только горячая вода идет, кран с холодной сломался. Давайте я вам лучше из чайника полью!
– Еще чего не хватало! – возмутился Крышкин. – Или я не мужчина? Сейчас починим.
Провозился он с краном долго. Но под утро таки отремонтировал. Кричит из ванной:
– Марья Ивановна, принимайте работу!
А в ответ – тишина. Вышел Крышкин в гостиную, и видит: спит Марья Ивановна на диване. Уютно так свернулась калачиком, кулачок подложила под розовую щеку, и посапывает, улыбаясь во сне.
Вздохнул Крышкин, на цыпочках вышел из квартиры Марьи Ивановны, и захлопнул за собой дверь.
А Марье Ивановне в это время снилось, что Крышкин ремонтирует ей квартиру.
– Ах, какой мужчина! – томно пролепетала она во сне и перевернулась на другой бочок…
Вундеркинд
Ватрухин сидел, уткнувшись в телевизор. И вдруг кто-то потрогал его за ногу. Перед ним стоял его полугодовалый сынишка, до этого мирно сопящий в своей кроватке.
– Папа! – звонко сказал он. – Дай попить.
Ватрухин на ватных ногах прошёл на кухню, принёс воды. Карапуз с причмокиваньем напился.
– Спасибо! – сказал он. – Ну, я пошёл к себе.
Ватрухин бросился за женой на балкон, где она развешивала белье.
– Ольга, там… там… Андрюшка наш!..
Перепуганная Ольга влетела в детскую. Андрюшка сидел на полу и сосредоточенно ощупывал плюшевого медвежонка.
– Мама, он ведь неживой? – спросил Андрюша. – Тогда почему кряхтит?
Ольга тоже села на пол.
– Да ну что вы, в самом деле, – обиделся Андрюшка. – Надоело мне сиднем сидеть и молчать, всего делов-то!
– С ума сойти! – пролепетала Ольга.
– Феномен. Этот, как его, вундеркинд, – согласился Ватрухин.
Ольга спросила мужа:
– Ну, что будем делать?
– В школу устроим… Которая с уклоном. Может быть, он математик. А ну-ка, Андрюша, сколько будет дважды два?
Сын снисходительно посмотрел на отца:
– Надо полагать – четыре.
– Вот! – обрадовался Ватрухин.
– А может быть, он музыкантом будет, – воспротивилась Ольга
Тут они заспорили, куда лучше пристроить сына. Мальчонка сразу же уяснил: родители собрались лишить его детства. Он нахмурил бровки и решительно объявил:
– Ничего у вас, дорогие мои, не выйдет.
– Это почему же? – в один голос
