ухватив жену горячей рукой.
– Погоди… Ты меня перебила. О чем я хотел сказать? А, вспомнил! Джон обещал приехать к Рождеству! Сегодня уже Рождество? У нас готова индейка?
Элизабет едва сдержала стон. Не было ни обещания, ни Джона, ни индейки. Был темный зимний вечер. Правда, это был вечер Сочельника, но Элизабет всеми силами надеялась, что Уильям об этом не вспомнит и не узнает. Как это он вдруг вспомнил?
– Все будет, милый, – ответила она как можно спокойнее. – Но знаешь, мне не нравится твой пульс – что-то зачастил… Пойдем лучше, я тебя уложу.
– Хорошо, – с внезапной покорностью согласился Уильям, и отправился на кровать, по-прежнему уцепившись за жену. – Но когда приедет Джон, не забудь меня разбудить. Достань новый сюртук и положи рядом, чтобы долго не собираться.
– Хорошо, – эхом отозвалась Элизабет и помогла снять теплый пуховый жилет, связанный ее собственными руками лет двадцать назад.
Тончайший узор то и дело перетирался от времени и постоянной носки, и приходилось подштопывать и перевязывать.
Услышав наконец мирное сопение, она на цыпочках вышла.
Вернувшись в комнату, вместо того, чтобы убрать шкатулочку, миссис Беркли подошла к окну, обеими руками стянула на груди ветхую шаль и уставилась в темное окно, наполовину занесенное снегом.
Долго так стояла Элизабет, неизвестно о чем думая, неизвестно что высматривая. Но в тот момент, когда она, тяжело вздохнув, собиралась отправиться в спальню, вдали раздался тихий мягкий стук.
2
Стучал молоток, обернутый в толстую ткань.
Молоток стучал в дверь маленького домика, в котором никто не жил, кроме супругов Беркли и которые давно никого на свете не интересовали. Даже молочник и булочник не снисходили до доставки товара на дом: ведь платить им за это не могли, а кредит неплатежеспособным лицам не выдается.
А вдруг это пришли дети из приюта? Когда миссис Беркли относила туда последнюю партию белья, то слышала разговоры о том, что маленькие певцы отправятся поздравлять жителей с праздником… Но воспитанникам давным-давно строго-настрого было запрещено приходить в дом супругов Беркли – Уильям при звуке детских голосов приходил в ужасное волнение и был уверен, что это вернулся Джон…
А, может быть, склочная приютская кастелянша осталась недовольна глажкой или вздумала принести новую партию? Ей так трудно угодить… Но нет, она не снизойдет до того, чтобы лично явиться к старой гладильщице, да еще в праздник и в метель…
Но кто-то стучал молотком, обернутым в толстую ткань, по дощечке, укрепленной на стене у входной стены домика, в котором жили супруги Беркли. Стучал терпеливо и упорно, как будто знал, что пришел туда, куда должен был прийти.
Что же это я стою и думаю? Стук может разбудить Уильяма!
Миссис Беркли подбежала к двери, отодвинула щеколду
