поужинали, попробовали просушиться – ничего не получилось и мы легли спать.
На следующий день, то есть вчера, сушились до полудня, затем выехали вверх по Калмачихе с расчетом, что, если быстро проедем до намеченного для лагеря места, то сделаем хотя бы часть маршрута или хотя бы один маршрут на двоих. Но все сложилось иначе. Мы доехали до места предполагаемой остановки и это место нас не удовлетворило. Кроме того, было уже 4 часа и в маршрут идти было поздно. Мы проехали дальше и на расстоянии одного часа езды нашли чудесное место для лагеря.
Расположенное на берегу Калмачихи, у брода, удобное для работы на все четыре стороны, с хорошими лугами для лошадей и сухим лесом. Словом, все как нельзя лучше. Луньков и Леонтьев остались подготовить лагерь, а я и Шарковский выехали в обратный путь навстречу каравану, помочь ему в переходе и указать место остановки. Долго ли, коротко ли, мы встретили караван. Около одного из ручьев на спине, а точнее на вьюках с радиостанцией, вверх ногами лежала лошадь, а около нее беспомощно суетились люди. Мы с Шарковским сходу ринулись к лошади и, освободив ее от вьюков и седла, перевернули ногами с верхнего участка склона, куда она, естественно, не могла встать даже порожняя, на нижний, где она сразу вскочила на ноги. Но вьючить ее уже было нельзя – лошадь выбилась из сил. Шарковский распорядился отдать под вьюк мою кобылку, «Холеру», а я взял иноходца, который, кстати, являлся моей сменной лошадью.
Наконец, с нашей помощью караван перебрался через ручей и пошел дальше, но не было Толи-II и Юры. Они где-то очень сильно отстали с вьючной лошадью, и мы с Шарковским продолжали свой путь на запад, вслед уходящему солнцу. А караван ушел на восток.
Долго ли, коротко ли, вдруг мы встретили на тропе лошадей под казачьими седлами и незнакомых мне людей – девушку и двух парней. Я подумал, что это лесоустроители, мы знали, что они работали по Калмачихе, но это оказались наши студенты-геофизики и девушка-геолог, та, которую мы ждали – Галя. Они сообщили нам, что лошади, которых мы ищем, сорвались с обрыва и Василий Филиппович их вытаскивал.
Василий Филиппович с караваном не шел. С ним в Берели произошла обычная история – он подвыпил. А этот дурак, Гапонов, повел лошадей без проводника. Он, видимо, полагал, что это Язевская дорога?! Как только Гапонов вышел из Берели, туда пришла машина ЗИС-151. Привезла нам троих – Вадима Щербину, Галю и Толю-IV, четыре бочки бензина и все! Продукты – ёк.
Василий Филиппович вышел с новенькими на следующий день и, хотя у него оставались одры, а не лошади, догнал караван и, как видно, вовремя. Когда мы с Шарковским подъехали, лошади уже снова стояли на тропе и завьючка подходила к концу. И вот мы вновь тронулись в путь, но теперь на восток. Я ехал впереди, передо мной вилась широкая, выбитая нами и караваном тропа и я ехал не очень вглядываясь в нее, а так, мечтая не помню о чем и прикидывая, успеем ли мы добраться засветло до лагеря. Вдруг окрик Шарковского остановил
