кепках и с такими здоровенными цепями на бычьих шеях, что могли бы выдержать вес небольшой яхты. Дядьки были похожи, как двое из ларца. Да, и самое главное: они крепко держали за руки Лумумбу.
Под глазом учителя рдел синяк, щека была ободрана. На пыльные бакенбарды капали густые капельки крови. Я уже навострился рыбкой нырнуть в драку, чтоб, хотя и ценой собственной жизни, отбить драгоценного учителя…
– Спокойно, Ваня, я разберусь, – поймал меня за шиворот воевода и сам шагнул в центр композиции. – Нарушаем? – обратился он к мужикам.
– Прикинь, сыскной воевода, мы Душегубца словили, – радостно осклабился первый.
Вот это поворот! За преступника бвану еще никто не принимал…
– А… с чего вы взяли, что он и есть душегубец? – осторожно спросил Олег.
– А кто же еще? – ощерился золотыми зубами второй. – Черный, одет не по-нашему, воняет мертвечиной. И денег у него нет…
Как последний аргумент работал в пользу Душегубца, я не представлял.
– Схватили, можно сказать, на месте преступления, – подключился первый.
Бвана молчал. И не удивительно: как только наставник порывался что-то сказать, бдительные стражи встряхивали его так, что лязг зубов слышался в последних рядах толпы.
– Докладывайте, – приказал Олег.
– Он мертвяка тащил.
– Ага, прямо посредь дороги. Совсем офонарел, маньячина.
– Ну. Еду, смотрю: прет через перекресток, и мертвяк на шее…
– Я его как увидел, так и дал по тормозам.
– И я дал. Чудом не зашибли, аккурат меж бамперов проскочил. Так что вот: бери его тепленького, сыскной воевода, да чтоб живого места на ём не осталось.
– Столько народу сгубил, ирод, – подхватили в толпе.
– Ничего, отольются кошке мышкины слезки! Уж сокол наш ясный, батюшка сыскной воевода, постарается, приложит ручку свою белую…
– А плечи-то какие широкие… И профиль мужественный.
– У Душегубца чтоль?
– Тьфу, дура! У воеводы. Как у Феба…
– Эт кто такой? Почему не знаю?
– Потому, что Феб – это латинянский бог любви. Где б ты о нем слыхала, темнота подзаборная?
– А ты где?
– А мне кузнец наш, дядь Филип, сказывал, когда на сеновал водил. Амор, говорит. И глазами зырк…
Пытаясь вытрясти из ушей бабскую брехню, я перебрался поближе к Олегу. Тот деловито осматривал поврежденные автомобили, на Лумумбу пока не обращая никакого внимания.
– Протокол составим? – спросил он владельцев.
– Да на хрена козе баян? – махнул рукой первый. – Я такие тачки – пачками, паромом из Европы…
– Не будем бакланить, – кивнул второй, звякнув пудовой цепью. – Ты лучше этого черного чисто -конкретно разъясни. Ну и нас не забудь, когда дело состряпаешь. Медаль там какую, или грамоту… В рамку повешу, братаны обзавидуются. А если помощь нужна… Прижать кого, или язык развязать, ты только свистни.
– Разберемся.
