как всегда, была готова отнять у меня весь день до вечера. Куча мелких проблем, скопившихся за вторую половину вчерашнего дня, да новые проблемы, которые, как обычно, появлялись из ниоткуда… Под моим началом теперь были шестнадцать специалистов. Их всех необходимо было обеспечить работой, запчастями и расходниками. На мне лежала миссия нахождения всего этого и последующая оценка работы моих сотрудников. Заказчик должен был получить свою машину полностью исправную и без недоделок. А, ввиду того, что сроки ремонта у нас жёстко регламентировались, мне приходилось ещё регламентировать работы по объёму и договариваться с заказчиками о необходимом увеличении этих объёмов. Вероятность чего исключить было невозможно.
Но к пяти часам мне более-менее удалось со своими обязанностями справиться.
В 17.25 я был уже на улице Малой Актюбинской, самой окраинной улице города, и подходил к дому 164. Женя вышел во двор через две минуты. Я протянул ему руку, и он в первый раз её пожал. И сразу же спросил:
– Кто вы, Валера?
Отвечать, как вчера: «Я твой спаситель», было уже не прикольно! Женя этого бы не понял. Я пожал плечами:
– Евграфов Валерий Евгеньевич…
– Я не это хотел спросить… Зачем вы тогда в это ввязались? Я бы и сам, без вас, справился!..
Справился бы он, как же!..
– Дело в том, что тебя, Женя, вчера убили…
Такое заявление, по моему мнению, должно было перевести нашу беседу в нужное мне русло. У Жени вспорхнули брови:
– Да, ну?
Женя усмехнулся и посмотрел на меня, как на придурка или параноика. Какое убийство? Вот он я!
– Да. Я тебя понимаю. Поверить в такое нормальному человеку невозможно… Но вчера я видел, как тот высокий ударил тебя в грудь остриём кастета. – самого момента я, правда, не видел, но хорошо представлял, как это происходило. – Я не успел тогда, и у тебя вся грудь была залита кровью. И ты лежал, и больше лицо руками не закрывал…
У меня всё это до сих пор было перед глазами! А Женя продолжал недоверчиво улыбаться. Но что-то из сказанного мной его задело, Женя как-то напрягся. А недоверчивая улыбка медленно стала таять.
– Откуда вы про кастет узнали?
Вероятно, такой кастет был уже знаком Жене, хотя, вчера он его видеть точно уже не мог.
– Я это видел! – кивнул я.
Мы стояли во дворе девятиэтажного дома. Я опасался торопить события и поэтому молчал. Женя, продолжая меня подозрительно разглядывать, молчал тоже. Но сильно затягивать это наше молчание мне не хотелось:
– Пойдём где-нибудь присядем! Я устал и не выспался…
Ведь действительно же! После сильно растянутых, более чем тридцатичасовых суток, я лёг дома спать в половине первого. И проснулся, как обычно, в семь. Вот почему я утром хотел ещё поспать, и теперь мой организм срочно требовал себе отдых.
Женя пожал плечами, но двинулся куда-то. Я за ним.
– Про кастет и убийство, Женя, я не шутил. – начал я, когда мы с ним уселись на ступеньках хитро сваренной железной горки
