что у них совершенно отсутствовало обоняние, так как любой, кто стоял по ветру от Чарли, легко учуял бы настоящую причину. Он то и дело ходил на вечеринки, еще с седьмого класса, но в последний год погрузился в это с головой. А после несчастного случая все стало намного, намного хуже, так что Чарли не под кайфом превратился в своего рода мифическое существо вроде снежного человека: все смутно представляют себе, как он выглядит, но никто его никогда не видел.
Мама решила, что переезд решит все наши проблемы.
– Начнем с чистого листа, – сказала она однажды за ужином. – Там, где нас не будут преследовать воспоминания.
И на следующий день приехал агент по продаже недвижимости.
Мы переезжали в Коннектикут, штат, в котором я никогда не была и куда не особо стремилась. Или, как сказал бы мистер Коллинз, где я не особенно стремилась побывать. Там жила моя бабушка, но это она всегда ездила к нам, потому что, понимаете ли, мы-то жили в Южной Калифорнии, а она – в Коннектикуте. Но маме предложили место на кафедре английского языка в Стэнвичском колледже. А неподалеку от него располагалась местная школа, судя по всему, неплохая, и она была уверена, что мне там понравится. Колледж помог ей снять подходящий дом, в который нам и предстояло переехать сразу после окончания нашего предпоследнего учебного года.
По крайней мере, так все планировалось. Но через месяц после того, как на лужайке появилась табличка «ПРОДАЕТСЯ», даже маме уже не удавалось делать вид, что она не замечает происходящего с Чарли. Так что она забрала его из школы и отправила в реабилитационный центр для подростков в Северной Каролине. А потом поехала прямо в Коннектикут, чтобы преподавать на каких-то летних курсах в колледже и вообще «освоиться». По крайней мере, так она объяснила свой отъезд МНЕ. Но я была почти уверена, что она просто хочет быть подальше от меня. Мне казалось, что ей неприятен один мой вид. И я не винила ее за это. В те дни я сама себя с трудом выносила.
Так что я провела последний месяц дома в одиночестве. Только Хилди, риелтор, время от времени приводила потенциальных покупателей (причем обычно как раз тогда, когда я только вышла что из душа), да моя тетя заезжала по пути из Санта-Барбары, чтобы убедиться, что я хорошо питаюсь и не начала заниматься непристойностями. План был простым: я заканчиваю учебный год и направляюсь в Коннектикут. Проблема заключалась в машине.
Те двое в «субару» все еще беседовали, но теперь было похоже, что они отстегнули-таки ремни безопасности и повернулись лицом друг к другу. Я посмотрела на двухместный гараж, в котором теперь была припаркована только одна машина. Это был мамин автомобиль, красный «джип либерти». Он понадобился ей в Коннектикуте, потому что постоянно одалживать древний бабушкин кабриолет стало неудобно. Похоже, бабушка не хотела пропускать свои партии в бридж, и ей не было дела, что маме по-прежнему нужно ездить в Bed, Bath & Beyond[1]. Неделю назад, в четверг вечером, мама сказала, что придумала, как
Крупная сеть магазинов в США, Канаде и Мексике, торгующих товарами для дома.
