не мог воскреснуть из мертвых. Вместо того чтобы начать с изучения исторических свидетельств, такие исследователи, опираясь на свои «метафизические рассуждения», полностью их отбрасывают.
Джон У. Монтгомери пишет: «Факт воскресения нельзя исключить на основании априорных, философских рассуждений; чудеса становятся невозможными, если называть их таковыми, однако подобное определение исключает собственно историческое исследование» (Montgomery, SP, 139–144).
Я так часто цитирую Монтгомери в этой связи, потому что именно он побудил меня серьезнее отнестись к истории. По его словам: «Кант убедительно показал, что все аргументы и системы начинаются с посылки; однако это не значит, что все посылки в равной степени желательны.
Лучше начать, как мы это делаем, с посылок касательно метода исследования (который приведет к истине), а не с посылок касательно действительного содержания (которые уже предполагают конкретные истины). Как выяснилось, в нашем современном мире лучше всего этому условию отвечают посылки в рамках эмпирического метода. Но обратите внимание, что мы оперируем только посылками, касающимися научных методов, а не рационалистическими постулатами христианской науки (“религия сайентологии”)» (Montgomery, SP, 144).
Монтгомери приводит комментарии Хейзинги относительно исторического скептицизма в работе «Идея истории» («De Historische Idee», в его труде Verzamelde Werken, VII [Haarlem, 1950], 134ff.: цитируется в переводе Фрица Штерна: Fritz Stern [ed], The Varieties of History [New York: Meridian Books, 1956], p. 302). Хейзинга утверждает:
Самый сильный аргумент против исторического скептицизма… заключается вот в чем: человек, который сомневается в возможности правильных исторических свидетельств и традиции, не сможет впоследствии принять собственные свидетельства, суждение, сочетание их и толкование. Он не может ограничить свои сомнения только отношением к истории и вынужден критически относиться даже к собственной жизни. Он сразу обнаруживает, что ему не просто недостает убедительных свидетельств в самых разных аспектах своей жизни, которые он ранее принимал как само собой разумеющееся: он вообще не видит никаких свидетельств. Короче, вместе с историческим скептицизмом он вынужден принимать общий философский скептицизм. Причем общий философский скептицизм – это приятная интеллектуальная игра, но жить этим невозможно (Montgomery, SP, 139, 140).
Монтгомери также цитирует Миллара Бэрроуза из Йельского университета, американского эксперта по свиткам Мертвого моря, который пишет:
Есть одна разновидность христианской веры… получившая особое распространение именно сегодня: исповедание христианской веры рассматривается как конфессиональное кредо, которое отдельный человек принимает как член общины верующих и которое никак не зависит от его убеждений или имеющихся свидетельств. Люди, занимающие такую позицию, считают, что историческое исследование ничего нам не сообщит об уникальности Христа. К историческому Иисусу они часто настроены скептически и, похоже, прекрасно обходятся без такого рода познаний.
